Исследование заняло у него всего несколько минут, и уже нащупав дверь, киммериец услышал, как кто-то тычется в нее с другой стороны. Он отступил назад, надеясь, что те, кто сбросил его вниз, сами еще не успели добраться сюда более безопасным способом. Северянин подумал, что, может быть, кто-то слышал его падение и теперь проверяет результат этого, без сомнения, ожидая увидеть разбившееся тело на полу.

Дверь открылась, и Конан слепо ударил, мечем, ослепленный блеском, который осветил неясную фигуру в дверях. Восстановившись от вспышки, глаза киммерийца увидели жреца, лежащего с расколотым черепом на полу узкого, освещенного лампадами коридора. Если не считать мертвеца, коридор был пуст.

Конан направился вниз по наклонному коридору, потому что, двигаясь в противоположную сторону, он вышел бы, без сомнения, прямо на своих врагов. В любое время горец ожидал услышать, топот ног своих преследователей. Но, по-видимому, они решили, что нашпигованный их стрелами, Конан не пережил падения, и не торопились проверять это. А возможно и то, что добивать жертву, которая попадала в ловушку, входило обязанности убитого им жреца.

Коридор резко повернул направо, и там уже не было лампад, висящих на стенах. Конан взял последнюю с собой и двинулся дальше, обнаружив, что наклон туннеля увеличивается, пока, наконец, варвар не вынужден был придерживаться рукой о стену. Она была из сплошного камня, и северянин понял, что он находится внутри горы, на которой и был построен храм.

Конан не думал, что кроме жрецов, кто-то еще из жителей Готхэна знал о существовании этих туннелей. Конечно, и Ясмина не подозревала об их существовании. При мысли о девушке киммериец вздрогнул. Один лишь Кром знает, где она, а он не может поспешить ей на помощь, прежде чем выберется из этих крысиных подземелий.

Вскоре коридор стал тянуться по горизонтали, превратившись в широкий туннель, и Конан быстро, пусть и осторожно последовал по нему, высоко подняв лампу. Он увидел, что туннель заканчивается неровной каменной стеной, в которой виднелся силуэт двери. Она была, создала из скального блока, как отметил Конан, удерживаемого навесами. Дверь повернулась с легкостью, открывая проход к находившейся за ней следующей пещере.

Так же, как и раньше Ясмина, варвар увидел, что звезды светят сквозь ветви на выходе. Он отбросил лампу, позволяя глазам привыкнуть к тусклому свету, и направился к выходу из пещеры.

Когда горец дошел до него, он отступил назад и присел, потому что снаружи послышался плеск воды и шум кого-то, пробиравшегося сквозь ветви. Кто-то, пыхтя, поднялся вверх по крутому склону, и забрался в пещеру, прежде чем стать бесформенным темным пятном, но Конан ухитрился в лунном свете увидеть обличье Клонтара. В следующий момент Конан прыгнул и сбил его на землю.

Клонтар издал короткий, вздымающий волосы вопль от ужаса, а потом Конан отыскал его горло и уселся на жреца, вдавив пальцы в его шею.

— Где Ясмина? — спросил северянин.

В ответ он услышал только хрип, поэтому, немного ослабил давление и повторил свой вопрос. Клонтар, хотя и до смерти перепуганный нападением, каким-то образом — возможно, по запаху, или, вернее, по его отсутствию — понял, что его противником стал белый человек.

— Ты Конан? — задохнулся он.

— А кто же еще? Где Ясмина? — Конан подкрепил свой вопрос рывком, который вырвал крик боли с тонких губ Клонтара.