Несомненно, иргизы послали гонцов за людьми из города.

Клонтар вскрикнул и упал плашмя на выступ скалы. Конан почувствовал, что какая-то сила сшибла с его головы шлем, которые он забрал у мертвого Брагхана и услышал звонкий и резкий щелчок удара. Северянин бросился к ближайшему валуну и оттуда принялся изучать узкое, окруженное отвесными стенами плато, на которое выводил скальный выступ. Вскоре над его карнизом появилась голова и пара рук, а затем возник и выпустил очередную стрелу лук.

Острие откололо кусочки камня рядом с рукой Конана. Это оказался преследуемый варваром беглец.

Вормонд двигался гораздо медленнее, чем считал Конан, и, увидев своих приближающихся преследователей, туранец решил завязать с ними бой, а фактом того, что он признал и Конана, были его насмешливые возгласы. Но в его голосе, однако, звучали истерические нотки.

Клонтар был слишком напуган, чтобы делать что-либо другое, чем обнимать скальный выступ и стонать. Конан начал пробираться в сторону туранца. Вормонд же по-видимому, не знал, что у киммерийца нет лука. Солнце еще не поднялось над пиками, когда он начал обстрел, а тусклое освещение и атмосфера на этих высотах сделала его выстрелы весьма неприцельными.

Вормонд стрелял неистово, в то время как Конан пробирался от камня к камню, при этом иногда свистящая стрела полетела небезопасно близко. Но Конан подходил все ближе и ближе, стараясь, чтобы солнце было позади него. Что-то в этой тихой и темной фигуре, которую он никак не мог поразить, ломало нервы Вормонда, ему казалось, что это крадется леопард, а не человеческое существо.

Конан не видел Ясмины, но вскоре увидел жреца, который попытался воспользоваться моментом, когда Вормонд доставал стрелу. С руками, связанными за спиной, он выскочил из-за уступа и понесся, как крыса между скалами.

Вормонд, словно безумец выхватил кинжал и метким броском вонзил лезвие между его лопаток, жрец зашатался и упал, крича, в тысячефутовую пропасть.

Конан также выскочил из укрытия и побежал, как ветер, воющий между коварных скал. В этот момент солнце поднялось над гребнем и своим блеском ослепило глаза Вормонда. Туранец издал невнятный крик и наполовину ослепленный, принялся стрелять, прикрывая глаза плечом. Стрелы свистнули около головы Конана, а Вормондом так овладела паника, что тот стрелял уже вслепую. Затем его рука стала тщетно ощупывать пустой колчан. Еще один прыжок и Конан достанет его своей сияющей и вертящейся сталью, которую солнце окрасило в алый цвет. Вормонд слепо отбросил лук и закричал:

— Ты проклятый оборотень! Я еще достану тебя! — и, размахивая руками, туранец выскочил из убежища. Его нога соскользнула на наклонном краю обрыва, и негодяй упал вниз, исчезнув так внезапно, как будто это был всего лишь сон.

Конан подошел к обрыву и посмотрел вниз, в темноту. Он ничего не увидел, пропасть казалась бездонной. Варвар отвернулся разочарованный, сердито пожав плечами.

Ясмину киммериец нашел лежащей, с руками, связанными за обломком скалы, там, где и оставил её Вормонд. Её мягкая обувь была совершенно изорвана, а шрамы и ссадины на нежном теле свидетельствовали о том, что Вормонд прилагал насильственные усилия, чтобы заставить пленницу идти быстрее по каменистым тропам.

Конан разорвал путы, и девушка с силой схватила своего спасителя за плечи.

В ее голосе не было страха, а только дикий азарт.

— Они сказали, что ты умер! — крикнула Ясмина. — Я знала, что они лгут!

Они не могли убить тебя, так как они не могли бы убить горы, или ветер, который дует с них.