Сефлунс прижался к двери большого дома, возле которого они остановились, увлеченные спором.

    -  У меня уже в ухе звенит от твоей болтовни, - недовольно сказал Сефлунс.

    -  В каком?

    Сефлунс прислушался.

    -  В правом.

    -  В правом ухе звенит в час мыши, - сказал Фуфлунс, - к убытку или порче. - Он выдернул нож из притолоки. - Сейчас я тебе организую порчу.

    Неожиданно дверь приоткрылась, толкнув Сефлунса в спину.

    -  Кто здесь? - тихо спросил женский голос. Мелькнула керосиновая лампа, прикрытая шалью.

    -  Почтенная матрона, - торжественно произнес Фуфлунс, отступая на шаг. - Мы посланы в этот глупый мир, населенный людьми, Великим Магистром Разенной, дабы спасти какого-то безмозглого воина, пораженного этой новомодной дрянью… как ее… поняла ли ты меня, матрона?

    -  Клянусь Менерфой, женщина, лучше бы тебе ответить нам не медля, - подхватил Сефлунс. - Велика мощь нашего Магистра… И всего этрусского народа в целом.

    Он оглушительно чихнул и схватился за нос.

    -  К веселию, - мрачно отметил Фуфлунс.

    Боги замолчали и уставились на женщину. Моргая сонными глазами, она ошеломленно разглядывала их. Фуфлунс был выше ростом, чем его собрат-бог, но сходство между ними оставалось значительное: резкие черты лица, круглые черные глаза, длинные черные волосы, прямые плечи. На голове Фуфлунса была простая полотняная лента, поднимающая волосы надо лбом, а Сефлунс носил плетеный головной убор в виде совы с опущенными крыльями.

    -  Вас прислал Разенна? - спросила Анна-Стина.

    -  Да это… как его…

    Сефлунс возвел глаза к ночному небу и заунывно провозгласил:

    -  Великий Магистр, да продлит Элизабет дни его, да наполнит она их радостью…

    Старый бог поперхнулся посреди своей выспренней речи и надрывно закашлялся. Стараясь перекричать собрата, Фуфлунс встрял:

    -  Потому что воевать не умеете, вот что! Палите в белый свет как в копеечку, а потом плачете, когда в вас пули попадают! То ли дело римское копье с наконечником из мягкого металла! Коли застрянет в кости, нипочем не вытащишь, так и подохнешь…

    Сефлунс перестал кашлять и с раскрытым ртом уставился на Фуфлунса. Потом, собравшись с силами, закричал:

    -  Это ты о чем? О pilum? Об этой дурацкой палке? Вспомни лучше зазубренные аланские стрелы! Вот это оружие! Бьет с полумили!

    -  Так уж и с полумили! - завопил Фуфлунс. - И ста метров не будет! Твои аланы стрелять не умели! Вот татары!

    -  А что татары?

    -  Да! И гунны!

    Оба замолчали, багровые от гнева.

    Анна-Стина подняла лампу повыше.

    -  Вы что, лекари?

    -  Ну да, безмозглая курица! - сердито сказал Фуфлунс.

    Анна-Стина слегка отстранилась, пропуская их в дверь. Они протиснулись в дом следом за ней. Оставив лампу на столе. Анна-Стина кивнула в сторону распростертого на диване Синяки и села неподалеку. Она была босая, в легком халатике.

    Фуфлунс и Сефлунс переглянулись. Они предполагали, что Разенну беспокоит судьба великого воина, израненного в битве с этими гнусными Завоевателями, и приготовились увидеть гору мышц, временно выведенных из строя. Вместо этого они оказались перед щупленьким пареньком, который весь горел и еле слышно бормотал себе под нос какую-то ахинею.