— Спасибо.

Больше у нее не было сил сопротивляться полету в бездну, и этот полет уже не был страшным.

Потом, на дне бездны, ее нес на руках Воинов, и она была счастлива.

«Наверное, он несет меня в рай, — думала Элеонора. — Господи, благодарю тебя за то, что умирать так приятно…»

А потом над ней сомкнулась темнота.

* * *

Элеонора не знала, сколько прошло времени, прежде чем она очнулась. Открыв глаза, она оглядела высокий потолок, весь в трещинах, и стены, покрашенные голубой краской. Прямо перед ней было незанавешенное окно, в котором виднелась полуоблетевшая кленовая ветка.

Значит, уже давно осень!

Повернуть голову не удавалось, но, скосив глаза, она увидела рядом со своим изголовьем тумбочку, а на ней — граненый стакан с водой. Девушка прислушалась к своим ощущениям. Голова не болела, и противного вкуса во рту тоже не было. «Значит, я в больнице, и я не умру», — подумала она и вновь провалилась в сон. С этого момента началось выздоровление.

Почти все время она спала. Санитарка будила ее для еды, Элеонора послушно ела и тут же вновь засыпала, дожевывая последний кусок уже во сне. Ей очень нравилось, что больше не нужно никуда спешить и ничего решать. Сейчас она не старшая сестра, а просто больная, с которой не может быть никакого спроса. И она этим пользовалась.

Она лежала в инфекционном госпитале, в отдельной крошечной комнатке. Дважды в день к ней заходил пожилой неулыбчивый доктор, а санитарка Поля, простая женщина лет сорока, вовсю старалась ей угодить. Она кормила девушку такими давно забытыми продуктами, как яйца всмятку, сливочное масло и куриное мясо.

Сначала Элеонора не могла понять, чем заслужила такой уход, но потом Поля призналась, что доктор Воинов, который лично привез девушку в госпиталь, щедро заплатил за ее лечение, а ей, Поле, оставил специальную сумму на еду для Элеоноры.

Начавшись, выздоровление пошло быстрыми темпами. Неулыбчивый доктор был доволен ею и обещал, что месяца через два она поправится окончательно. Боже, только через два месяца! Элеонора планировала приступить к работе гораздо раньше. Ведь наверняка ее присутствия очень не хватает в госпитале!..

* * *

Ее навестил Воинов.

— Спасибо, что выкроили время для меня, — улыбнулась Элеонора, когда он вошел в комнатку. — Представляю, как вам сложно было это сделать.

— Ох, Элеонора Сергеевна, ради вас я совершил настоящий подвиг! — засмеялся он. — Представьте, я приехал верхом на Стремительном!

Она тоже засмеялась.

— Я уже побеседовал с вашим врачом, — продолжал Воинов. — Он сказал, что течение болезни благоприятное.

— Значит, пока вам не придется суетиться, чтобы похоронить меня в отдельной могиле.

— Я не понимаю такого юмора, — нахмурился он.

— Что же вы не садитесь, Константин Георгиевич? — пригласила Элеонора.

— Извините, не могу. Я же сказал, что приехал на Стремительном, хотя никогда не учился верховой езде. И как это аристократы ездят верхом и при этом ухитряются иметь потомство? Мне кажется, либо одно, либо другое.

Элеонора немного смутилась, а Воинов принялся беззастенчиво разглядывать ее. Она укрылась одеялом до самого подбородка.

— Вам голову обрили? — поинтересовался он.

«Мог бы и не спрашивать», — обиделась Элеонора.

Она очень переживала по поводу утраты волос — единственного, что считала в себе красивым, и теперь не снимала с головы косынку.

— Вы, наверное, смешная сейчас. Я хотел бы посмотреть.

— Зачем?

— Ну вы же не откажете человеку, который пошел на такие жертвы, чтобы повидаться с вами.