Теперь путь на Рим был открыт. Если у Ган­нибала и был соблазн сразу идти на Рим, то он ему не поддался. Он не имел осадных орудий, а римские стены были прочными и дух римлян не­укротим. Если начать осаду, его армия потеряет всю свою силу.

У Ганнибала оставался единственный шанс: поднять против Рима всю Италию. В прошедшее столетие итальянцев завоевывали постепенно, и они не имели пока римского гражданства. Если они узнают, что римлян разгромили, то, возмож­но, начнут бороться за свое освобождение, и Ган­нибал предложит им не власть Карфагена, а самоуправление.

Первая из его побед — в двух сражениях на реке По — убедила практически не покоривших­ся римлянам галлов, но даже вторая победа, у Тразименского озера, не убедила долгое время подавляемых итальянцев. Ему нужна была тре­тья. Пока все выглядело так, будто римляне не предоставят ему такого шанса, поскольку наибо­лее предусмотрительные из них советовали избе­гать боевых действий и дать армии Ганнибала развалиться самой по себе. Это была тактика не из легких для гордых людей, привыкших к побе­дам, и вскоре их убедили сделать еще одну по­пытку.

Ганнибал продолжал двигаться по Италии на юг, демонстрируя презрение к могуществу Рима, и в 216 г. до н. э. еще одна римская армия, са­мая многочисленная, начала преследование. Она нагнала его у Канн, города на берегу Адриатичес­кого моря примерно в 200 милях юго-восточнее Рима.

По численности римская армия почти вдвое превосходила армию Ганнибала — 86 тысяч про­тив 50 тысяч — и жаждала ввязаться в драку. Ганнибал решил уступить прихоти римлян. Он выдвинул вперед пехоту, поставив ее дугой, и, когда римляне пошли в атаку, пехотинцы начали медленно отступать назад, сначала прямыми ря­дами, а потом в виде обратной дуги.

Все это время фланги войск Ганнибала остава­лись на месте. Видимо, рвавшиеся вперед римля­не не обратили внимания на фланги. Казалось, передовые части в центре фронта отступают, нуж­но нанести только еще один удар, и тогда Ганни­бал будет уничтожен. Но Ганнибал отлично знал, что делал. Он тщательно контролировал ситуа­цию и позволил передовой линии прогибаться в обратную сторону, пока разъяренные римляне не оказались в мешке, окруженные с грех сторон воинами Ганнибала. И только тогда Ганнибал подал сигнал. Фланги сомкнулись, и карфагенская кавалерия, стоявшая широким кольцом, ринулась в затягивающееся отверстие мешка, чтобы не дать римлянам уйти.

И снова римлянам устроили кровавую бойню. Битва при Каннах представляет собой, возможно, величайший в военной истории образец полной победы малочисленной армии над превосходящи­ми силами противника. Все решил военный гений единственного человека — Ганнибала. Он сра­жался с римлянами четыре раза: у Тицина, Требии, Тразименского озера и у Канн — и каждый раз одерживал грандиозную победу.

Когда Ганнибал выиграл битву при Каннах, казалось, весь план, который разработал и так великолепно проводил в жизнь его отец, будет успешно выполнен. После его грандиозной побе­ды вся римская система в Италии действитель­но начала разваливаться. Некоторые италийские города стали переходить на сторону Ганнибала, это было таким же значительным моральным по­ражением Рима, как и военное поражение при Каннах. Более того, на сторону Ганнибала пере­шел морской порт Капуа, который можно было использовать в качестве надежной базы зимой 216 г. до н. э.

В чем он нуждался, так это в подкреплении. Ему нужны были свежие силы, новые воины, хо­рошо обученные и преданные Карфагену, ибо большинство ветеранов погибли.