— Я в порядке, — сказала Джейн и оттолкнула руку с полотенцем. — Как, черт возьми, вам это удалось? — обратилась она ко мне. — Удар ногой должен был прикончить вас на месте.

 — Я головорез-профессионал.

 — Какая разница. — Она недоуменно нахмурилась. — Удар ногой в пах есть удар ногой в пах.

 — Когда-нибудь приходилось делать это по-настоящему?

 — Я тренировалась в зале.

 — Нет, не на занятиях. В драке. В настоящей.

 — Нет, — сказала она. — Но я не испугалась. Все сделала правильно.

 — Верно, но вам попался не тот парень. Удар в пах, среди прочего, должен еще и испугать беднягу. Кроме боли, появляются ощущения, к которым человек не привык, он охраняет эту часть тела, стремится сложиться и замереть. Но меня уже били подобным образом, я знаю, что удар может быть болезненным, но не смертельным. Даже для моей половой жизни. Поэтому я могу заставить себя превозмочь боль.

 — Но... — Она покачала головой.

 — Я понимаю. Вам казалось, что вы обладаете оружием, благодаря которому становитесь неуязвимой. Оно оградит вас от неприятностей со стороны противника, и при первом же применении его вас вырубили. Оружие неплохое, но вас превзошли по всем статьям. Я вешу сто девяносто пять фунтов, могу выжать лежа триста фунтов. Был профессиональным боксером. Дерусь, чтобы выжить. Каратэ вам еще пригодится. Но необходимо помнить, что на улицах спортом не занимаются.

 — Вы думаете, черт вас возьми, вы думаете, что все так случилось только потому, что вы мужчина...

 — Нет. Потому, что умелый большой человек всегда побьет умелого маленького. Большинство мужчин не так умелы, как я. Они даже не так умелы, как вы.

 Женщины смотрели на меня, и я чувствовал себя отвергнутым, нежеланным. Мне хотелось, чтобы здесь оказался еще один мужчина.

 — Мы можем поговорить? — спросил я у Пам Шепард.

 — Ты не обязана говорить с ним, Пам, — предупредила ее Роуз Александер.

 — В этом нет смысла, Пам, — сказала Джейн. — Ты лучше оцениваешь собственные чувства.

 Я посмотрел на Пам Шепард. Она поджала губы, так что они стали невидимыми, а рот превратился в тонкую линию. Она смотрела на меня, и мы оставались неподвижными еще секунд тридцать.

 — Двадцать два года, — напомнил я. — Не считая того, что вы были с ним знакомы до замужества. Вы знаете Харви Шепарда больше двадцати двух лет. Он не заслужил и пятиминутного разговора? Даже если он вам противен. Вас обязывает к объяснению одно лишь прожитое с ним время.

 Она кивнула скорее для себя, чем для меня.

 — Об обязательствах расскажите ему, — посоветовала она. — Я знаю его с пятидесятого года.

 Я пожал плечами:

 — Он платит мне сотню в день плюс издержки, для того чтобы найти вас.

 — Это его стиль.