Он вдруг подумал, что ему предстоит прожить здесь вместе с Кларой долгие годы, и всей душой взмолился, чтобы Бог не дал ему провести эти годы в холодной постели…

 Судя по всему, его поцелуй ошеломил, однако не испугал Клару. Гарет почувствовал огромное облегчение.

 Значит, Николас из Сиаберна не сумел внушить ей ужаса или отвращения к прикосновениям мужчины!

 А если это было соблазнением, а не грубым насилием? Если она даже испытывала некоторую симпатию к своему соседу? И ее осчастливили те четыре дня, проведенные в его объятиях?.. А выйти замуж за Николаса ей помешала какая-то другая причина, помешала вопреки их взаимной страсти?!

 Последняя мысль очень не понравилась Гарету.

 На какой-то миг Клара замерла в его объятиях, спина ее напряглась, губы плотно сжались. Странное чувство, близкое к отчаянию, охватило Гарета. Господи, неужели ему только почудилось, что от этой женщины исходит тепло и сияние самой Весны?! Неужели у нее в жилах лед и ему уготовано зимнее ложе?!

 Впрочем, это не должно его волновать. Так почему же он так взволнован?!

 Черт возьми, это волновало его, да еще как!

 И вдруг Клара затрепетала. Тихий вздох сорвался с ее губ, и они вдруг стали мягкими и теплыми. И тогда Гарет почувствовал то, о чем догадывался с самого начала. Целовать эту женщину — все равно что касаться губами нежнейших лепестков цветка, так свежи и сладки ее губы.

 Волшебный нектар таился в глубине этих розовых лепестков. Гарет приник к нему и пил не отрываясь. Язык его коснулся языка Клары. Она замерла, но не отстранилась. Напротив, она прижалась к нему еще теснее, не меньше Гарета стремясь узнать, что скрывает в себе неизвестное пока будущее.

 Ее пальчики гладили его волосы, коснулись шеи. Гарет уловил ее тихий вздох на своих губах — слабый стон пробуждающейся страсти. Все тело его напряглось, будто от глотка чудодейственного эликсира мужской силы.

 Бешеный ураган желания захлестнул Гарета. Дрожащими руками он еще крепче привлек к себе Клару. Губы ее были мягкими, покорными, зовущими…

 Что сделала с ним эта женщина? Ведь он позволил себе лишь маленький глоток, но слишком поздно узнал, что в самом сердце нежного цветка таится одурманивающее зелье. Он был околдован. Желание испить до последней капли эту сладкую отраву было почти непреодолимым и грозило не оставить и следа от его прославленного самообладания.

 Гарет взял в ладони лицо Клары и коснулся пальцем нежного подбородка. Она так хороша… так похожа на прекрасные гобелены, украшавшие стены ее замка!

 Руки его скользнули вниз по телу Клары. Нежные округлости ее грудей и женственных бедер сулили ему жизнь, полную блаженства. Мучительная жажда становилась все сильнее, и Гарет еще крепче стиснул талию Клары.

 И тогда ее руки, как две легкие бабочки, вспорхнули ему на плечи. Кончиком языка Клара коснулась нижней губы Гарета. Ее груди, круглые и спелые, как летние яблоки, прижимались к его широкой груди.

 — Ты подаришь мне красивых, сильных сыновей, — шепнул он.

 Она вдруг откинула голову и слегка наморщила лоб.

 — А может быть, дочку или даже двух, — холодно заметила она, и ледяные нотки в ее голосе недвусмысленно говорили Гарету, что она немного обиделась.

 — Может быть, — согласился он и погладил ее по спине тем привычным ласковым движением, каким успокаивал своего гордого норовистого боевого коня. — Я ничего не имею против дочек, особенно если они будут такие же хорошенькие и умные, как их матушка.

 Она подняла голову и долго, внимательно всматривалась в глаза Гарета, как будто хотела заглянуть в самую глубину его души.