– Ушиваем отверстия!

Марьиванна подала иглу с викриловой нитью, и он аккуратно наложил внутрикожные швы. Володька завязал узлы и обрезал концы.

– Операция завершена, – сообщил хирург и посмотрел на часы.

Тридцать две минуты. Пациента вывели из наркоза, переложили на каталку и вывезли прочь.

В операционной наступила тишина. Вадим извлек из пакета пузырь и сделал в нем надрез. Обычно это делал ассистент Володька, но непонятно по чьему велению сегодня процедуру провел сам хирург. Он любил отдавать больным их камни. Сей жест обладал глубоким терапевтическим эффектом. Увидев и осязав причину своей болезни, они, как правило, тут же успокаивались и шли на поправку.

Итак, надрез. Отсюда поподробнее. Вадим все еще сидел в ординаторской и поэтапно вспоминал операцию. Желто-зеленая жидкость сквозь отверстие вылилась на хирургическую салфетку. В недрах пузыря лежал конкремент величиной с горошину. Он подцепил камень щипцами и положил рядом. Потер о тканевую поверхность, оставив на ней мутные разводы. От камня легко отделилась желчная «шуба», и под мощной лампой что-то блеснуло.

Вадим отскочил от неожиданности. Он снова обтер объект со всех сторон об салфетку, и по мере очищения от желчи камень становился все более прозрачным, пока на нем не начали проявляться грани. Хирург промыл его водой и отпрянул, окончательно поверженный увиденным. На испачканной салфетке во всей красе лежал крупный кристалл, в гранях которого игриво преломлялись лучи операционной лампы.

В чем подвох? Где могла быть ошибка? Пока никого не было в ординаторской, Вадим достал из кармана кристалл и внимательно его рассмотрел. Абсолютно точно, камень не мог быть подброшен извне. Он сам расстилал на столе новую салфетку и сам вскрывал пузырь. Сам извлекал и отмывал конкремент.

Как мог инородный предмет попасть в желчный мешок? Если пациент его проглотил, камень прошел бы через желудок и кишечник. Если вдохнул – застрял бы в дыхательных путях.

Вадим вспомнил деда, который после Второй мировой всю жизнь носил в легких пулю. Его ранило, а кусок металла так и остался в альвеолах. В госпитале оперировать не стали, по врачам дед не ходил. Так, кашлял всю жизнь, раскатисто громыхал, пугая окружающих. Пока в девяносто шесть лет случайно не выплюнул пулю в тазик. Она со звоном ударилась о край эмалированной посудины, отскочила от другой стенки и пару раз прыгнула по дну. Словно эхо исторической трагедии. Но это было научно объяснимо. А здесь…

Можно еще допустить попадание в пузырь какого-нибудь стента при хирургии желчных протоков. Но – Вадим судорожно листал на мониторе историю болезни Грекова – его никогда ранее не оперировали. Да и кристалл! Что угодно, но явно не крупный кристалл!

Он снова впился глазами в отсканированные листы медицинских заключений. Камень находили у Грекова с ранних лет, как только появились первые сведения УЗИ. Конкремент не менялся в размерах и соответствовал величине кристалла, который лежал в данный момент у хирурга на ладони.

Вадим вытер пот со лба уже промокшей шапочкой.