Ребенок не любил больниц. Может, потому что сам, уходя с Земли, последним запечатлел белый казенный потолок. Может, от их общего нематеринского холода, одинаковых тумбочек, коллективных матрацев, замоченных в хлорке простыней. А может, от запаха кислых щей, сваренных с нелюбовью для нелюбимых.

«Но работа есть работа», – повторял он слова Азраила и, повинуясь воле Духа, обнимал и обнимал уходящих, оставляя в их глазах изумление своим кукольным возрастом и невозможностью припомнить, из какой религии и каких мифов взялся этот лысый простодушный пацан.

Намокнув под холодным земным дождем, они продрались сквозь жалюзи в операционной и сели у изголовья стола, вокруг которого метались врачи и суетились ассистенты. Главный из них, смуглый, в синей, абсолютно мокрой от пота шапочке, тыкал в монитор, где сигнал в виде кошачьих спинок вот-вот готов был перейти в прямую линию.

– У нас есть секунда, – шепнул Васе Ангел. – Идем, что покажу.

Они перебрались в конец коридора, где на двери висела табличка «Ординаторская». Оказавшись внутри комнаты, Азраил подвел Васю к одному из столов и открыл крылом выдвижной ящик на левой тумбочке. Поверх каких-то бумаг, между солнцезащитными очками и перчатками, лежал готический черный перстень с крупным прозрачным камнем, который тут же, будто заигрывая с визитерами, преломил луч яркого света от потолочного светильника.

– Как красиво! Что это? – изумился Вася, безуспешно пытаясь схватить перстень крошечными пальчиками.

Сидящий за соседним столом Воронков услышал какую-то странную возню в ящике коллеги, но, метнув взгляд в его сторону, не обнаружил ничего необычного.

– Загляни внутрь кристалла, – тем временем посоветовал Азраил.

Малыш наклонился глазом к кольцу и уставился в глубину камня.

– Там ты, Ази! – закричал в восторге Вася. – Но как ты там оказался?

– Несколько веков назад с моего разрешения один арабский ювелир запечатал в бриллианте мой облик, – объяснил Дух. – С тех пор я повелеваю желаниями людей, ставших хозяевами камня.

– И как ты это делаешь?

– Даю возможность исполниться их мечте, но взамен забираю то, что они имеют, – развел руками Азраил.

– Зачем? Почему нельзя просто сбыться мечте? – удивился Вася.

– Только потеряв привычное, они научатся ценить жизнь. Поймут, как многое им было дано, каким богатством они обладали.

– Самое большое мое богатство – это ты, – сказал малыш. – И я не променяю тебя ни на какую мечту.

Азраил взял Васю на руки, прижал к груди и сверху обнял крыльями, образуя светящийся купол над телом ребенка.

– Пойдем, – расплылся он в счастливой улыбке. – Работа есть работа.

* * *

Пока Ангел по привычке извлекал из себя убийственную желчь, Вася обнимал изможденную женщину с запекшейся пеной в уголках рта.

– И-я, – произнес по слогам малыш, – какое волшебное эльфийское имя и какая тяжелая судьба.