Аталир бросил взгляд на дверь, первым обнаружив, что почтенное собрание пополнилось.

– Замолчите, шакалы! – взревел он и повернулся к Блейду. – Эти ублюдки, – капитан обвел взглядом своих славных соратников, – спорят с самого утра и никак не могут договориться. Нам не поделить добычу, Черный!

– Это заметно, – ответствовал Блейд. – Кто‑нибудь удосужился пересчитать добро? – Он кивнул на сундуки с герцогской казной. Тут было столько золотых цепей, браслетов, колец и звонкой монеты, столько ожерелий, украшенных самоцветами поясов и драгоценных кубков, что каждый ховестар мог купить себе по острову. Блейд, правда, сомневался, что на просторах Акрода найдется так много островов.

За столом поднялся шум.

– Все пересчитано! Уже раза три! – выкрикивали возбужденные голоса. – Но что делать с этим! – дюжина рук потянулась к хрустальному бокалу.

Блейд неторопливо подошел к огромному столу, отодвинул стул, покрытый роскошной золоченой резьбой, уселся и обвел сборище внимательным взглядом. Те, на ком останавливались его холодные глаза, словно цепенели, позабыв закрыть рты. Лишь Коверг, сидевший напротив, криво ухмыльнулся и вздернул подбородок.

– Я полагаю, – заметил разведчик, – надо вначале разобраться с тем, что не вызывает споров. Жемчуг, золото, драгоценности – все, что сосчитано и оценено, следует разделить сейчас же.

Он посмотрел на мрачное лицо Айолы, и девушка нехотя кивнула головой. Ратаг, стоявший за ее креслом, судорожно сжимал пальцы на рукояти сабли; похоже, он был настроен весьма решительно. Блейд видел, что у многих руки тянутся к оружию. Это был нехороший признак, еще немного, и конклав пиратских главарей перейдет в ожесточенную резню. Среди этого сборища Аталир выглядел самым спокойным. Казалось, капитан «Коршуна» разделял желание Блейда покончить дело миром.

– Я согласен с Черным, – поглаживая усы, заявил он. – Мы все знаем цену жемчуга и золота, так что с их дележом не возникнет проблем. Я предлагаю поручить это дело помощникам, и пусть их возглавит Коверг. Он – человек опытный и справедливый.

Похоже, никто не возражал, так что Коверг, оглядев собрание, поднялся и подступил к сундукам. Добра было много, но хозяин «Чайки» действительно обладал немалым опытом: под его руководством помощники капитанов проворно разобрали награбленное на двадцать примерно равных частей. Потом были вызваны носильщики, и сокровища герцогов Кархайма начали перекочевывать на ховестарские галионы. Через пару часов суета, связанная с перетаскиванием тюков, мешков и сундуков, улеглась; теперь стол был пуст – если не считать хрустального бокала да чаш с отличным вином из герцогских подвалов.

Когда вынесли последний мешок, набитый так, что он едва не расползался по швам, в комнате воцарилась напряженная тишина. Джентльмены удачи молча смотрели на таинственную драгоценность, возлежащую в своей прозрачной темнице, на это неделимое сокровище, магический символ власти и благоденствия, и в их глазах разгорался алчный блеск. Блейд понял, что пора принимать решительные меры. Он перевел взгляд на Аталира и поинтересовался:

– Скажи‑ка, славный капитан, что ты будешь делать с этой штукой, если она достанется тебе? Продашь?

– Продать свое счастье? Никогда!

– Хм‑м… резонно! Ну, так что же?

– Что? – ховестар слегка опешил. – Она приносит удачу… победу в сражениях…

– И ты вставишь это чудо в рукоять своего ятагана? Или прицепишь к бушприту корабля? Будешь носить в кошельке? Проглотишь? – Блейд насмешливо прищурился, глядя, как Аталир неуверенно покачивает головой.