– Надо полагать, что удачным опытом ты считаешь меня? – уточнил Ник.

– Конечно. Настолько, насколько удачным является сам человек. Когда я в первый раз приехал в ваш Большой Град, я поразился не тому, насколько сильно он похож на настоящий, а тому, насколько настоящими выглядели люди. Это было поразительно.

– Знаешь, когда я был ребенком, я… – Ник осекся. – Черт, – с досадой поморщился он, – никак не привыкну к тому, что мое прошлое – фикция.

– Ничего страшного, – сочувственно проговорил Денис.

Ник полез в карман за сигаретами.

– Хотел бы я знать, что послужило первоисточником для моих воспоминаний, – с сухой яростью проговорил он.

– Илиона прочитала сотни книг и просмотрела сотни фильмов, – ответил Денис. – Все эти сюжеты крепко засели у нее в памяти, хотя она сама этого не осознавала. Серая мантия порылась у нее в голове и просто выудила их наружу.

– Приятно сознавать, что у меня был прототип.

– Думаю, вы – собирательный образ, – сказал Денис. – Что-то – от одного персонажа, что-то – от другого.

– Спасибо за пояснение, – обронил Ник и сунул сигарету в губы.

Пока он прикуривал, Денис о чем-то размышлял, и на лице у него застыла усмешка.

– Над чем веселишься? – поинтересовался Бойцов, выпустив облако дыма.

– Да так, вспомнил один факт.

– Поделишься со мной?

Денис пожал плечами:

– Пожалуйста. Я где-то читал, что мусульманский бог по имени Аллах запрещал художникам рисовать людей.

– Почему?

– Считалось, что на Страшном Суде Аллах призовет к себе художника и заставит его оживить нарисованного им человека. И когда это не получится, бог отправит художника в ад.

– За что? – прищурился Ник.

– За гордыню, – ответил стажер. – За то, что художник вообразил себя настоящим Творцом и решил, что он равен Богу.

Ник хмыкнул и сказал:

– Аллах был не слишком-то прозорлив. Видел бы он меня.

Дальше пошли молча.

«Неужели все эти воспоминания – фальшь? – размышлял Бойцов. – Как такое возможно? И если эти воспоминания – искусственные, то кому они принадлежали раньше? А если никому, то какой же титанический труд понадобился, чтобы их создать! Неужели один человеческий разум способен создать целую вселенную, населив ее многочисленными вариациями?»

Поверить в это было невозможно.

Но ведь вон она – Область Неопределенного! Вот она – Клоака! Прямо перед тобой! Какие еще доказательства тебе нужны?

Ника вдруг замутило. Он остановился и хотел схватиться рукой за ствол дерева, но ствол ускользнул от его пальцев, и дерево, оставив за собой тусклый мерцающий след в воздухе, переместилось на пару метров в сторону.

– Здесь даже деревьям нельзя доверять, – с досадой проговорил Бойцов. – Какое-то дьявольское наваждение, а не мир.

– Вам нужна помощь, детектив? – участливо осведомился стажер.

– Нет. Я в порядке. Просто слегка затошнило. Идем дальше!

Но едва они зашагали вперед, как земля перед ними задрожала, пошла трещинами, а затем на ней стали вздуваться бугры, словно изнутри в землю били фонтаны воды, пытаясь пробиться наружу.

Пласты земли и асфальта вспучились и с треском лопнули, а из разломов стремительно вылезли гибкие и подвижные корневые системы. Несколько секунд они шевелились, словно усики гигантского насекомого, ощупывая воздух, а затем резко устремились вверх.