|
Теперь сверху доносились иногда голоса и шаги, которых, по его предположению, не могла заглушить хлопчатая бумага, ибо леди вцепилась в него, чтобы дать исход крайнему своему возбуждению, когда звуки становились громче. Держа свою жертву за шиворот и заставляя маршировать по комнате (словно он принял слишком большую дозу опия), она встряхивала его, ерошила ему волосы, рвала на нем рубашку, затыкала уши ему, как будто перепутала их со своими ушами, и всячески тормошила его и мучила. Это показание было отчасти подтверждено его теткой, которая увидела его в половине первого ночи, вскоре после его освобождения, и утверждала, что в тот момент он был так же красен, как и я. Кроткий мистер Чилипп ни на кого и никогда не мог быть в обиде, тем более в такое время. Едва покончив со своими обязанностями, он бочком проскользнул в гостиную и самым смиренным голосом сказал моей бабушке: - Ну что ж, сударыня, я имею счастье поздравить вас. - С чем? - резко спросила моя бабушка. Чрезвычайно суровый тон моей бабушки заставил вновь затрепетать мистера Чиллипа. Поэтому он слегка поклонился ей и слегка улыбнулся, чтобы ее умилостивить. - Господи помилуй, что с ним такое? - нетерпеливо вскричала моя бабушка. - Онемел он, что ли? - Успокойтесь, сударыня, дорогая моя! - самым вкрадчивым тоном сказал мистер Чиллип. - Больше нет никаких оснований волноваться, сударыня. До сих пор почитается едва ли не чудом, как это моя бабушка не встряхнула его и не вытряхнула из него то, что он должен был сказать. Но она только тряхнула головой, впрочем сделала это так, что он совсем оробел. - Ну, что ж, сударыня, - едва собравшись с духом, продолжал мистер Чиллип, - я имею счастье поздравить вас. Все кончено, сударыня, и все завершилось благополучно. В продолжение тех пяти минут, какие мистер Чиллип посвятил произнесению этой речи, моя бабушка смотрела на него в упор. - Как она себя чувствует? - спросила бабушка, складывая руки; к одной из них была по-прежнему привязана шляпка. - Надеюсь, сударыня, она скоро будет чувствовать себя прекрасно, - отвечал мистер Чиллип. - Прекрасно, насколько это возможно для молодой матери при столь печальных семейных обстоятельствах. Нет никаких возражений против того, чтобы вы повидали ее сейчас. Это может пойти ей на пользу. - А она? Как себя чувствует она? - резко спросила моя бабушка. Мистер Чиллип еще больше склонил голову набок и посмотрел на мою бабушку, словно приветливая птица. - Новорожденная? Как она себя чувствует? - пояснила моя бабушка. - Сударыня, я полагал, что вы уже знаете. Это мальчик, - отвечал мистер Чиллип. Моя бабушка не произнесла ни слова; она схватила свою шляпку, держа ее за ленты, как пращу, прицелилась, хлопнула ею по голове мистера Чиллипа, затем нацепила ее, всю измятую, себе на голову, вышла из дому и больше не вернулась. |
