Некоторое время спустя Скривелч произнес вслед своему ушедшему противнику:

— Юный Кру, вы совершили большую ошибку. Вам следовало убить меня, потому что я не побежден. Отсрочка только обостряет мою одержимость. — Легкая усмешка тронула его бесцветные губы. — Ибо в этом скучном, ординарном мире только смертельная дуэль придает остроту безвкусной мякоти будничного существования. Неужели я и впрямь больше не Наемный Убийца? Тогда тем более необходимо успешным выполнением моего последнего заказа поставить весомую точку в моей выдающейся карьере, воспоминания о которой будут отгонять прочь холод одинокой старости. О, не нужно думать об этом! Мы — вы и я — не закончили. Я разработаю свою левую руку. Юный Кру, я действительно не знаю неудач.

Собравшись с силами, он поставил себя на ноги, расправил плечи и направился к двери. Его шаги были медленными и шаткими, но он неуклонно продвигался вперед, несмотря на периодические сотрясения башни. Скривелч находился уже на середине пути, когда наперерез ему выползли две серебристые змейки. Двойное шипение прорезало воздух:

— Ты ранил сссеньора! Ты ранил сссеньора!

Стальные змеи легко обвили его лодыжки. Крекит и Нурбо потянулись навстречу друг другу. Проволочные языки клацнули, два тела переплелись, создав живые кандалы. Скривелч Стек посмотрел вниз и обнаружил путы на своих ногах. Он дернул ногой, но разорвать стальные кольца было невозможно. Змеи зашипели и напряглись, еще сильнее стягивая лодыжки и еще больше ограничивая свободу движения. Следующая попытка Скривелча высвободить ноги закончилась тем, что он упал на пол, прямо на раненую руку. У него вырвался крик боли. С минуту он лежал, тяжело дыша.

Над башней пронеслась голубая молния, слегка задев разрушенную стену. Не закрепленные ничем камни посыпались в мастерскую, и Скривелч едва успел отползти в сторону, чтобы не попасть под камнепад. Змеи на ногах мешали ему подняться. Несмотря на все его маневры, один каменный блок все же придавил ему бедро. Скривелч спихнул с себя камень. Отсутствие боли поразило его. Нога полностью онемела. Перелом ли это или ушиб — разобраться было невозможно, но в любом случае эта конечность оказалась временно недееспособной. В первый раз Скривелч понял всю опасность своей ситуации, и в первый раз за долгие годы испытал настоящую тревогу, даже страх. Чувство было новым и неприятным. Однако еще не все потеряно, решил он. Если удастся убедить змей…

— Змеи, — воззвал Скривелч, — что вы делаете? Башня вот-вот обрушится. Вы жертвуете собой. Отпустите меня, иначе мы погибнем все вместе.

— Ты ранил сссеньора, — последовал угрюмый ответ. — Может, ты убил его. Ты умрешь.

— Умрешь, — вторила Нурбо.

— Как я мог убить сеньора? — поинтересовался Стек. — Их осталось трое.

— Ты ранил сссеньора.

— Но трое из них живы-здоровы, — урезонивал их Скривелч. — По большому счету, он даже не пострадал.

— Сссссссссс! Ссслова. Ссслова. Крекит видел, как ты ранил сссеньора. Убийца! Ты поплатишьссся.

— Но, змеи, вы тоже погибнете, когда башня обрушится, — напомнил им Скривелч, — а это, наверное, произойдет очень скоро.

— Крекит и Нурбо отомссстят за сссеньора.

— Великого сссеньора, мудрого сссеньора.

— Крекит ссс Нурбо умрут вмесссте.

— Ради сссеньора.

— Ссславная, блессстящая сссмерть!

— Ссславная! Ссславная!..

— Славная — это безусловно, но эгоистичная, жестокосердная в своем эгоизме, — высказал новую мысль Стек.