Я провёл пальцем по странице, где перечислялись физические характеристики. Ни слова о магических способностях, ни намёка на то, что эти существа могут достигать самосознания. А между тем в тех же воспоминаниях явно чувствовались воля, разум, даже какая-то своя, странная магия.

Горг отдал свою жизнь, чтобы подлечить меня. Теперь, глядя на волка Резвана, я понимал, насколько мы отличаемся. Даже его острые клыки вряд ли смогли бы прокусить шкуру моего покровителя. Хотя…

Я припомнил, как горг сам вскрывал себе шею когтями. Значит, уязвимые места всё же были. Глаза, шея, возможно, именно там и стоило бить, если вдруг… когда-то придётся встретиться с кем-то подобным в бою.

Закрыв энциклопедию, я отправился на первый урок к княгине Угаровой. Пришло время изучать основы химеризма.

* * *

Прежде чем приступить к обучению, бабушка решила устроить мне небольшой ликбез. Она сидела в своём кресле, обложенная фолиантами, а её пальцы неторопливо перебирали страницы старого атласа.

— Понимаешь, Юра, — начала она, пристально глядя на меня, — химеролог — это не творец чудовищ, как думают обыватели. Наш дар — создавать искусственных существ, комбинируя генетический материал разных форм жизни. Но и тут есть свои жёсткие правила.

Она прикрыла книгу, и корешок глухо стукнул по столу.

— За всю жизнь мне ни разу не удалось объединить растение и животное. А вторая невозможная пара — мёртвое и живое. Сама суть этих вещей противоречит такому слиянию.

Я кивнул, а она продолжила, вставая и подходя к полке с заспиртованными образцами.

— Создание любой химеры — процесс трудоёмкий. И начинается он вовсе не с умения что-то резать и сшивать. — Она провела пальцем по стеклянной банке, где плавало нечто, напоминающее крыло с чешуёй. — Сначала нужно изучить анатомию, физиологию, магические способности существ. Поэтому твоими настольными книгами станут атласы и энциклопедии. Ты должен понимать, кого с кем можно скрестить, кому можно привить крылья, а кому даже пытаться не стоит.

Бабушка взяла со стола склянку с мутноватой жидкостью и встряхнула её перед моим лицом.

— Кроме того, химерологу необходимо знание алхимии. Растворы, эликсиры, стабилизаторы — без них создание просто не выживет в процессе… трансформации.

Она тяжело вздохнула и поставила склянку обратно.

— Конечно, если у химеролога есть дар целительства, задача упрощается. Но у большинства его нет. Поэтому алхимия для нас — едва ли не основная статья расходов.

Я поднял бровь:

— Настолько дорого?

— Очень, — она усмехнулась. — Поэтому большинство химерологов держат собственные фермы, где выращивают материал. То, что ты видел внизу, — всего лишь малая часть коллекции. Основные вольеры расположены в парке.

Бабушка вдруг замолчала, её взгляд стал отрешённым.

— Но самое сложное… — она медленно провела рукой по воздуху, будто очерчивая невидимые границы. — В большинстве случаев мы не можем дать химере способность размножаться естественным путем.

— Вообще?

— В теории возможно. Но на практике последний удачный случай был триста лет назад, ещё в Скандинавии. Мне такое пока не под силу.

Я задумался, а потом осторожно спросил:

— Бабушка, а как насчёт компенсации недостатков? Например, если нужно заменить утраченную часть тела…

Она повернулась ко мне, и в её глазах мелькнуло что-то вроде одобрения.

— Ты про мою ногу и глаз?

Я кивнул.

— Ногу я смогла восстановить сама, уже будучи архимагом. Но глаз… — она покачала головой, — глаз и мозг — слишком тонкие материи.