Она встала и подошла к окну, глядя туда, где за деревьями виднелись крыши вольеров с химерами.

— Однако… — её голос стал тише, — это нападение. Такое демонстративное, наглое… Оно заставляет задуматься. Поместью давно пора ожить. Перестать быть просто рассадником для моих экспериментов.

Я улыбнулся. Значит, она согласна.

План начинал обретать форму.

* * *

Завершающим этапом первого занятия бабушка провела меня к клеткам с животными, которые сегодня были расставлены иначе — попарно. Она предложила мне угадать или предположить, можно ли из этих двух существ создать одно. Совместимы ли они? Это оказалось невероятно интересной практической частью нашего занятия.

Перед началом Елизавета Ольгердовна неожиданно сняла свою повязку с глаза. Я впервые увидел, что глаз у неё был, но он принадлежал явно не человеку. Но и артефактом на подобие очков, виденных у лекарей, он не являлся. Вполне живой орган с подвижным зрачком.

«Со временем и Эльзе, вероятно, придётся носить что-то подобное для тонких вмешательств в организм», — подумал я. Пока же она могла проводить общую диагностику и лечить наружные раны без подобного артефакта. Но у бабушки вживлённый глаз был не для красоты. Иначе она бы не прятала его под повязкой.

Если раньше я видел лишь цветовые потоки магического воздействия, то теперь, после поглощения сущности горга, моё восприятие изменилось кардинально. Как будто два разных типа зрения наложились друг на друга, создавая более целостную картину. Теперь я видел не просто цвета, а саму суть — энергетическую или биологическую природу существ.

Я почти не смотрел на самих животных, меня куда больше интересовали их ауры. В одной паре клеток две энергетические сущности мирно сосуществовали, не проявляя агрессии друг к другу. В следующей паре одна аура буквально подавляла другую, «облизываясь» на соседа, словно рассматривая его как потенциальную пищу.

— В первом случае слияние возможно, — сказал я бабушке, указывая на гармоничную пару. — А вот во втором… Вряд ли это даст какой-то результат.

Она одобрительно кивнула, её искусственный глаз слегка сверкнул в полумраке помещения.

Мы прошли около десяти пар клеток, и я угадал практически все варианты. Лишь в одном случае у нас с бабушкой возник спор. Мне даже пришлось специально сосредоточиться, чтобы рассмотреть реальных животных в этой клетке — там сидели осьминог и каракатица.

— Как ты вообще собираешься совместить осьминога и каракатицу? — скептически спросила Елизавета Ольгердовна, скрестив руки на груди.

Я не мог объяснить это логически, но в памяти вдруг всплыла четкая картинка — где-то когда-то подобное существо уже существовало.

— Конкретно эта пара может быть совместима, — уверенно заявил я. — К тому же может дать потомство. Нужна лишь стихийная магическая совместимость. Но результат спорный… нужны будут лекари для сохранения потомства и поддержка сильных магов той же стихии в момент рождения, чтобы выжили родители.

Бабушка задумчиво постучала пальцами по прутьям клетки, затем неожиданно рассмеялась:

— С такой интуицией, внучек, тебе прямая дорога в химерологи! В своё время дед точно так же водил меня по клеткам — я угадала восемь из десяти. А ты… девять из десяти! — Её живой глаз сверкнул одобрением, в то время как вживлённый холодно поблёскивал. — Да ещё и в последнем случае был настолько уверен, что даже меня заставил усомниться!

На этом наше первое практическое занятие по химерологии было завершено. Бабушка снова надела свою повязку, скрыв второй глаз, но я уже знал, за этой тканью скрывается не протез и не провал глазницы, а профессиональный инструмент архимага-химеролога.