В полёте особо не поговоришь, однако до того, как поднялись в небо, мы успели обсудить и согласовать с княгиней наше поведение в столице.

— Елизавета Ольгердовна, как думаете, с какой целью нас вызывают? — спросил я, приглушая голос, чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Да здесь и думать нечего, — фыркнула она. — Очную ставку хотят устроить, скорее всего. Да только мы от своих слов отказываться не будем.

— Понятное дело, что не будем, — вздохнул я, — но ситуация несколько осложнилась. — Я намеренно понизил голос. — Колено-то у меня, хоть и стараниями горга, выглядит гораздо лучше, чем при предыдущем осмотре. Это я вам даже без лекарского образования смогу подтвердить.

— Да знаю я! — отмахнулась Елизавета Ольгердовна, бросая на меня оценивающий взгляд. — И уже думала, что с этим можно сделать. Пока вариант только один.

— И какой же? — удивился я, чувствуя, как в груди зашевелилось любопытство.

— Скажем, что я пожертвовала горгом и прирастила тебе новую ногу.

Мои брови вздёрнулись так высоко, что, наверное, могли почесать затылок.

— А такой вариант реален⁈

— Горги — твари редкие, — задумчиво проговорила княгиня. — Некоторые их считали в том числе и магически одарёнными, поэтому свой экземпляр я берегла практически пятьдесят лет. И уж кому могла бы его пожертвовать, как не родному правнуку? Сам-то как думаешь? Если уж я себе конечность прирастила, то уж и тебе смогла бы. — Она усмехнулась. — Это, кстати, и был запасной вариант. Оставлять тебя калекой я не планировала.

— А как мы доказывать-то это будем?

— А вот это уже хороший вопрос, — задумалась она, постукивая пальцем по набалдашнику трости. — Если бы удалось хотя бы раз тебе провести частичную трансформацию, чтобы продемонстрировать лапу, как у горга, это уже было бы хоть что-то. Понятно, что полностью конечность ты не скопируешь, потому что всё-таки разные виды… Хотя почему же… она тоже пятипалая? — княгиня замолчала, уставившись в пространство. — Надо бы подумать…

— Елизавета Ольгердовна, зверь во мне ещё не просыпался, — напомнил я, — и это при всех стараниях господина Резвана. А уж он-то пытался, и рычал, и пугал, и прочее… Но не реагирует на него зверь, хоть ты тресни.

— А вот это плохо, — нахмурилась она. — Поэтому будем думать, что и как делать на месте…

Про себя я подумал, что в крайнем случае попробую наложить иллюзию. Хотя, собственно, почему в крайнем?

— Забирайся на Ваську, ноги в стремена и держись крепче за луку седла, — скомандовала княгиня. — Тебе вторым номером дуть не сильно должно.

— Погодите! — резко остановил я её и, не церемонясь, задрал штанину.

Я попытался представить нечто, максимально похожее на лапу горга. И, в общем-то, представил эту конечность на месте своей.

Ну что сказать… Пять минут позора — и нога у меня была.

Выглядело это, честно говоря, жутковато. Даже я сам видел у себя вместо ноги мощную, покрытую чешуёй лапу горга. А уж бабушка…

— Ты это сейчас как⁈ Это что — частичный оборот удался⁈ — вскинулась княгиня и даже скинула повязку с глаза, чтобы рассмотреть мою трансфрмацию.

— Нет, это магия иллюзий.

Бабушка, недолго думая, выхватила из ножен, притороченных к седельной сумке, тонкий длинный стилет, больше похожий на шило, и попыталась вогнать его мне в ногу.

Я дёрнулся, пытаясь уберечь и без того травмированную конечность, но тут же с удивлением понял, шкура действительно не пропустила удар.