Теперь девушка сидела в своей квартире в ещё большем ужасе. Не успела бабушка уйти за покупками в магазин, как в дверь позвонили. Решив, что это опять надоедливые журналисты, но, не смея их не пускать, Таня открыла дверь.

В прихожую ввалились два уже подвыпивших незнакомых парня. Могучие плечи одного обтягивала белая тенниска с изображением на груди боксёра, был одет в спортивный костюм с надписью «Пума» и картинкой зверя. Войдя без спроса в комнату, они поставили на стол бутылку коньяка и бутылку шампанского, достали из большой кожаной сумки закуски и сказали, что пришли выпить мировую, предложив Тане забыть её обидчиков, которые являются их друзьями, по их мнению, уже и так достаточно пострадали от Зивелеоса и лежат теперь в больнице. Тем более, добавили они, что ей всё равно никто не поверит в то, что она не по своей воле с ними села в машину.

Огромные глаза Тани наполнились слезами. Она не знала, что сказать и как избавиться от ненавистных посетителей. В это время раздался новый звонок в дверь. Бабушка ещё не могла вернуться. Таня подняла голову.

— Кто это может быть?

— Наверное, журналисты, — пролепетала Таня испуганно. — Она не могла даже предположить, хорошо это для неё или ещё хуже.

— Только их нам здесь не хватало, — процедил сквозь зубы один из парней и пошёл сам в прихожую.

Щёлкнув замком, он открыл дверь. За нею стоял Самолётов с букетом цветов.

— Ты кто такой? — бесцеремонно спросил парень в тенниске.

— Я журналист, а вы кто?

— Не твоё дело, и вали отсюда со своими цветами. Вы надоели девушке.

С этими словами парень в тенниске решил захлопнуть дверь перед носом журналиста, но нога Николая оказалась скорей и остановила дверь, не позволяя ей закрыться.

— Прошу прощения, — как всегда вежливо сказал Самолётов, — но я не люблю, во-первых, грубостей, а, во-вторых, когда меня не пускает неизвестно кто.

Парень в тенниске ростом сантиметров на пятнадцать выше журналиста и, может, немного, но пошире в плечах, открыл настежь дверь и широким жестом пригласил:

— Ах-ах, извините, ваше благородное высочество, мы не знали, что вы такой важный. Проходите, пожалуйста, мы вам здесь будем мылить шейку с вашего позволения, коль вы так настырны. Но сначала отдайте цветы даме, раз уж принесли.

Не выпуская из виду парня в тенниске, Самолётов прошёл в комнату.

При виде глаз девушки, из которых уже полились слёзы, он протянул Тане букет, говоря:

— Простите, Таня, что немного запоздал. Это вам цветы от нашей газеты.

И не плачьте, пожалуйста. С этой секунды с вами уже ничего не случится.

Таня изумлённо подняла глаза. Ей показалась, что она слышала этот голос и эти слова, только почему-то успела забыть за всем, что случилось потом.

Поднявшись со стула, она дрогнувшими руками взяла букет, а Николай уже не смотрел на неё.

Слева стоял парень в тенниске, справа ухмылялся парень в спортивном костюме «Пума».

— Ты откуда такой гигант взялся? — саркастически спросил парень в тенниске и двинулся на Самолётова. Я тебя сейчас раздавлю, как букашку и вышвырну в окно, раз уж так…

Договорить он не успел. Левая рука Самолётова взметнулась вверх якобы к лицу надвигавшегося противника, явного специалиста в борьбе, и в ответ на автоматически поднявшиеся для защиты руки, правая рука Николая ловко проскользнула под ними, воткнув указательный палец в горло чуть ниже кадыка. Парень в тенниске мгновенно замолчал и рухнул мешком на пол.

Рванувшийся на помощь справа сподвижник в спортивном костюме был встречен неожиданным ударом ноги в пах, что заставило его переломиться пополам, и он тут же получил мощный удар ребром ладони по той части шеи, где проходит сонная артерия.