Оба надели наушники, чтобы удостовериться, что микрофоны работают, и принялись переключать каналы, проверяя аппаратуру, установленную в разных местах по всему дому.

– Он ведь чертовски любит это дело, – заметил Эрнест. – Что, если она останется на ночь?

– Готов держать пари, Эрни, что этого не случится. Куда вероятнее, что ублюдок сядет на свой долбаный телефон, и мы услышим что‑нибудь полезное.

– Проклятый чурка, – пробормотал себе под нос Эрнест. Напарник был с ним полностью согласен. Они считали Мэнди куда симпатичнее, чем Розали. Сошла бы и для государственного министра.

* * *

Они оказались правы в своих предположениях. Мэнди Дэвис вышла из дома в 10.23, остановилась в дверях для прощального поцелуя и улыбки, способной разбить сердце любого мужчины, а затем отправилась по Беркли‑стрит под горку в направлении Пиккадилли, где не свернула направо возле аптеки «Бутс», чтобы попасть на станцию подземки, расположенную на углу Пиккадилли и Страттон, а подозвала взмахом руки такси и приказала вести себя в центр города, а именно – к Новому Скотленд‑Ярду.

Там ей предстояло дать очередные показания вполне дружески расположенному к ней молодому детективу, который, кстати, был ей очень симпатичен как мужчина, хотя она обладала слишком высокой квалификацией в своей профессии, чтобы смешивать работу и развлечение. Уда был весьма любвеобильным и щедрым малым, но если кто‑то и питал иллюзии относительно их отношений, то он, а не она.

* * *

Цифры, появившиеся на светодиодных табло, сразу же запечатлелись в памяти ноутбуков наблюдателей и, самое меньшее, в ещё одном компьютере, находившемся в Темза‑хаусе. В каждый из телефонных аппаратов Сали были вмонтированы микроскопические устройства, отмечавшие, куда он сделал звонок. Второй комплект подобных устройств выявлял номера телефонов, с которых делались входящие звонки. Три магнитофона фиксировали каждое слово разговора. Этот звонок Сали был заграничным и адресовался на мобильный телефон.

– Он называет своего друга «Мохаммед», – констатировал Питер. – Интересно, о чём они будут говорить.

– Минут десять, если не больше, он будет описывать свои приключения в этот уик‑энд, могу держать пари.

– Да, что‑что, а поболтать он действительно любит, – согласился Питер.

* * *

– Пусть она чересчур тоща, но зато по‑настоящему опытная проститутка, мой друг. Это самое лучшее, что можно сказать о женщинах у неверных, – заверил Сали своего собеседника. И ей, и Розали он действительно очень нравился. В этом он нисколько не сомневался.

– Очень приятно слышать это, Уда, – терпеливо проговорил Мохаммед, находившийся в Париже. – А теперь давай перейдём к делу.

– Как тебе будет угодно, мой друг.

– Американская операция прошла успешно.

– Да, я видел. Сколько всего?

– Восемьдесят три убитых и сто сорок три раненых. Могло быть и больше, но одна из команд допустила ошибку. Что гораздо важнее, случившееся широко осветили в новостях. На всех телевизионных каналах только и говорят, что о наших святых мучениках и их подвиге.

– Да, это действительно замечательно. Великое дело во славу Аллаха.

– О, да. Ну, а теперь тебе нужно положить немного денег на мой счёт.

– Сколько же?

– На первое время хватит сотни тысяч британских фунтов.

– Я смогу сделать это в десять утра.