Вам известно, что картографы искусственно разделили Галактику на четыре четверти и триста секторов. Освоенная Галактика занимает первые четыре сектора. Их звездная система располагается в двенадцатом секторе, если считать от Земли, и на расстоянии вдвое меньшем от Центра Галактики, чем Солнечная система.

Встреча со мной не вызвала у них особого удивления. Казалось, они предвидели ее. Они, по‑видимому, знали, что в самых отдаленных секторах Галактики существуют иные человечества, что цивилизации разделены безднами пространства. Вот они и исследуют его, идут друг другу навстречу, образуя по периферии Галактики единую цепь цивилизаций. После долгого путешествия они оставили меня на одной из освоенных человеком планет. Дальше я возвращался обходными путями. Я хотел продать пуританам то, что знал, но обо мне прослышали люди Бетельгейзе. Когда я рассказал им все, что вы только что услышали, они начали издеваться надо мной и отправили в ссылку на эту планету.

– Все это очень интересно, – сказал Алган. – Но у вас в самом деле нет ни малейших доказательств.

Его голос дрожал от нервного напряжения.

– Ни малейших доказательств? – переспросил старик. – А то, что я жив? Чего вам надо еще?

– Почему ваши спасители не вступили в контакт с нами? Почему не полетели на Бетельгейзе? Ведь они достигли границ наших владений.

– Они не стремились к контакту. Наверное, считали, что преждевременный контакт принесет больше вреда, чем пользы. Я не знаю их планов, но они, похоже, не спешили.

– Это все? – спросил Алган.

– Почти все. Кое‑что на десерт. У них имелись шахматы – та же доска из шестидесяти четырех клеток – и, наконец, столь редкий в наших краях зотл. Они получали напиток из того же твердого корня, растущего глубоко в почве. Однако зотл не произрастал на их родной планете, как его не было в свое время и на Земле. Они, как и мы, наткнулись на зотл, исследуя иные миры. Я уверен, что в пространстве существуют три связанные между собой вещи – шахматная доска, которую создали задолго до человека, сам человек, а также зотл, открытый на определенной стадии развития человечества. Как связаны эти три вещи – тайна. Ее‑то вам и предстоит разгадать.

Старик поднял глаза к небу и посмотрел на красную звезду. Его сухие губы подергивались, а лежащие на коленях руки дрожали. Ночь унесла последнее дуновение ветра. Старик встал, опираясь на палку.

– Пошли перекусим, – сказал он, – и отдохнем.

Алган вслушивался в медленное неровное дыхание старика. Он лежал, завернувшись в покрывало, положив под голову рюкзак, и ждал, когда придет сон. Но сон не приходил.

Алган не отрывал взгляда от залитого красноватым светом потолка. Нервы его были напряжены. Тишину ночи нарушали только поскрипывание дерева и дыхание старика.

Алган размышлял.

Может, то, что он услышал, всего лишь легенды, вымысел?

Но ведь существовало пространство с мириадами миров и возможностей. Оно каждодневно задавало сотни вопросов, которые никто не мог разрешить... А кроме того, последнее время люди жили словно в ожидании встречи с иной разумной расой. Гуманоидной или нет – не важно, но именно иной, которая не была бы следствием мутации некоей ветви человечества вроде жителей Аро с их глазами без зрачков.

Существовал Ногаро с его любознательностью, существовали пуритане Эльсинора и их десяти планет, существовали люди Бетельгейзе с их тайным интересом к почти сказочным историям, которые поведали первопроходцы. Существовала убежденность Ногаро и торговца с Эльсинора в том, что недостижимые глубины пространства скрывают тайны бытия.

И еще существовала шахматная доска.

А Жергу Алгану с его ограниченными знаниями предстояло принести ответы на мучившие всех этих людей вопросы. Информации было мало – сведения о двух или трех погибших экспедициях, странные видения после глотка зотла, неведомые черные цитадели, в которые верили пуритане и которые были, похоже, известны людям Бетельгейзе.