Зотл и шахматная доска.

Они взаимно дополняли друг друга, как ключ и замочная скважина, если найдется человеческая рука, чтобы вставить ключ в скважину и толкнуть незапертую дверь.

Когда же дверь откроется, человек должен не только заглянуть в соседнюю комнату, но и смело переступить порог.

Смело переступить порог.

Шахматная доска и Жерг Алган.

Он вскочил на ноги и потряс старика за плечи.

– Проснитесь, – крикнул он, склонившись к морщинистому серому лицу.

– Что случилось? – пробормотал старик, испуганно приподымаясь.

– Вставайте. Я все вам объясню. Мне нужна ваша помощь.

Старик натянул старый потертый комбинезон.

– Солнце еще не взошло. – Его сухие губы едва шевелились.

– Не важно, – сказал Алган. – У меня нет времени ждать.

– Что вы собираетесь делать? – спросил старик.

– Я долго размышлял над вашими словами. Мне нужен зотл. У вас он есть?

– Нет. Откуда?

– Кто на этой планете может иметь зотл?

– Не знаю. Здесь зотл не произрастает.

Старик толкнул дверь, и они вышли из лачуги. Ночной свет волшебно преобразил грязный двор. Джунгли вокруг казались столбами пламени, а дом – холодным костром. Над ним в пурпуре ночи ледовым монолитом высилась громада космопорта.

– Погодите, – сказал старик. – Зотл наверняка есть у коменданта порта. Только не знаю, как вы сможете убедить этого человека дать вам его. Чем будете платить? Во всяком случае, скажите, что пришли от меня.

– Непременно, – пробормотал Жерг Алган. – Я сейчас же иду к нему.

– Еще очень рано. Подождите немного.

– Космопорт не ведает покоя ни днем, ни ночью, – возразил Алган. – Я слишком долго ждал. Комендант должен запомнить мое посещение. Прощайте.

– Удачи вам, – пожелал старик, но голос его был полон сомнения. Он долго смотрел вслед Алгану, который, поправив рюкзак на спине, двинулся вверх по крутой тропинке, единственной улочке поселка, петлявшей среди жалких строений. Затем зевнул и отправился спать.

– Вы не войдете, – сказал часовой. – В такой поздний час. Кроме того, вы – чужестранец.

Он походил на каменную статую в мундире из мягкого металла. Его пальцы лежали на клавишах контрольного пульта – он мог разбудить вокруг ворот адское пламя. Глаза его сверкали как полированный кремний. Каска блистала отблесками благородного металла. Он был бессмертен и неуязвим в своем бесстрастном упрямстве. Он представлял Бетельгейзе и знал: его решимость подкреплена могуществом всей Галактики.

– Я – свободный гражданин Галактики, – громко сказал Алган. – Я имею право войти в космопорт днем и ночью.

– В принципе да, – ледяным тоном возразил часовой. – Но ночью люди обычно спят. Спать следует и вам. Поговорите с комендантом завтра.

– Обращаюсь к его полномочиям, – заявил Алган. – У вас нет права по собственной инициативе запрещать вход в порт.

– Вижу, вы знаете право, – усмехнулся часовой. – Докажите, что вы свободный гражданин Галактики, и я вас пущу.

– Я – человек, и этого вполне достаточно.

Часовой покачал головой:

– Вы чужестранец. Откуда вы явились? Вы не туземец. – Его голос снисходительно протянул слово «туземец». – И вы не покидали космопорт. В этой дыре визитеров мало. Я бы приметил вас.

– Не имеет значения, – сказал Алган. – Быть может, меня высадил в какой‑то точке планеты инспекционный корабль Бетельгейзе? На ваших экранах случайно не появлялся некий корабль?

Тон часового мгновенно изменился.