– Все дело в том, – продолжил Гельмут, – собираемся ли мы потратить еще десять тысяч сверх или сколько там потребуется, чтобы заменить фермы и усилить кессон. Или мы потеряем целый кессон, и вместе с ним – треть всего Моста?

– Естественно, тут ты прав. Это можно объяснить даже нескольким сенаторам. Но объяснять такое часто – несколько затруднительно. Во всяком случае – пульт – твой, Боб. Можешь продолжить мою проверку, если у тебя есть время.

Диллон встал. И затем неожиданно добавил, словно под чьим‑то нажимом:

– Боб, я все пытаюсь понять твой образ мышления. Из того, что сказала Эва, я заключил что ты сделал это общим достоянием. Я… я не думаю, что это хорошая идея – заражать своих же друзей, коллег собственным пессимизмом. Это ведет в плохой работе. Я знаю. Знаю, что ты сам не допустишь плохой работы, не смотря на свои чувства. Но это лишь в силах одного‑единственного прораба. И ты сам себе добавляешь лишнюю работу. Не мне, а себе. Тем, что открыто пессимистически относишься к Мосту. Приходит на ум, что тебе бы неплохо использовать недельный перерыв. Может быть, недельный пикник на Ганимеде. Или что‑то еще. Боб, в команде строителей Моста – ты лучший, несмотря на все твое ворчание насчет работы и прочие опасения. Мне бы очень не хотелось тебя заменять.

– Угроза, Чэрити? – спокойно спросил Гельмут.

– НЕТ. Я ни за что тебя не заменю, если ты только совсем не свихнешься. И я совершенно уверен, что твои страхи в этом отношении абсолютно беспочвенны. Ведь общеизвестно, что только нормальные люди сомневаются в своей собственной нормальности, не так ли?

– Это общеизвестное заблуждение. Наибольшее число психопатических навязчивых идей начинается с незначительного беспокойства, от которого не избавиться.

Диллон сделал жест, словно пытаясь отбросить предмет разговора в сторону. – Так или иначе, я – не угрожаю. Я буду сражаться, чтобы сохранить тебя здесь. Но мои приказы касаются только Юпитера‑5 и Моста. На Ганимеде есть люди с большим авторитетом, чем мой. А в Вашингтоне – еще с куда большим. Как например в этой инспекционной группе. Почему бы тебе, к примеру, не взглянуть на светлую сторону? Совершенно очевидно, что Мост не может вдохновлять тебя до бесконечности. Но ты, по крайней мере, мог бы подумать об этих долларах, каждый час накапливающихся на твоем банковском счету, пока ты здесь работаешь. Или о всех этих мостах, кораблях и кто знает еще, которые ты построишь, когда вернешься домой, на Землю. И все это под волшебными словами: «Один из людей, построивших Мост на Юпитере!»

Чэрити даже раскраснелся от смущения и энтузиазма. Гельмут улыбнулся.

– Я постараюсь постоянно помнить об этом, Чэрити, – заверил он. – Но, думаю, все же пропущу недельный отпуск. Пока. А когда должно прибыть это стадо гусей‑сенаторов?

– Трудно сказать. Они прибывают на Ганимед прямо из Вашингтона, без каких либо залетов куда‑то. И на некоторое время остановятся там. Я думаю, что они, прежде, чем прилететь сюда, остановятся на Каллисто. Как мне сказали – у них на корабле установлено кое‑что новенькое. Что позволяет им летать гораздо более свободно, чем наш обычный внутрисистемный транспорт.

Неожиданно словно ледяная ящерица пошевелилась в животе Гельмута, выворачивающаяся и так и этак, но никак не находящая своего места. Настойчивый кошмар снова начал просачиваться в его жилы. Он почти уже захватил его.

– Что‑то… новое? – словно эхо, задал он вопрос. Но голос прозвучал плоско и совершенно без выражения. Он постарался сделать его таким. – А ты не знаешь, что именно?

– Ну, в общем – да.