Решение далось не просто. Оно означало от­каз от профессиональной карьеры и шанса зара­ботать какие-то деньги. Долгая внутренняя борь­ба по поводу этого решения привела его к нервно­му срыву.

     Юм вернулся в Найнвеллс, но его выздоров­ление было лишь частичным. Между приступа­ми депрессии он продолжал развивать свои но­вые идеи. Несколько раз вызывали местного док­тора, который пришел к выводу, что Юм страдает от «болезни ученых». Ему был прописан курс «горьких и антиистерийных пилюль». Также врач посоветовал ему выпивать пинту красного вина каждый день и регулярно заниматься физически­ми упражнениями в форме продолжительных прогулок верхом.

     13

     До этого времени Юм был высоким и худым: долговязым молодым человеком с длинными ру­ками. Но несмотря на свой режим и упражнения, он начал набирать вес. Во время своих ежеднев­ных поездок по голой, холмистой местности, его лошадь худела, наездникже рос вширь, постепен­но превращаясь в полного человека, каковым он остался до конца своей жизни. Это позволяет предположить, что проблемы Юма в тот период были связаны с железами внутренней секреции.

     Его выздоровление, возможно, никогда не завершилось полностью. Некоторые загадочные эпизоды в поздние периоды жизни позволяют предположить наличие постоянных проблем с психикой.

     Юм не хотел всю жизнь жить со своей мате­рью в Найнвеллсе. В 1734 году друг семьи нашел ему работу на должности клерка у портового куп­ца в Бристоле. Мотивы для поиска работы были различными. Конечно, ему нужны были деньги, но также он думал, что работа предполагает ко­мандировки за границу. Это нравилось Юму, склонному к приключениям, к тому же могло ока­заться полезным для его здоровья.

     14

     Существуют свидетельства, что оно продол­жало беспокоить Юма. На пути в Бристоль он проезжал через Лондон. Здесь он сочинил длин­ное письмо к доктору Арбутнопу, одному из са­мых известных врачей того времени. В нем Юм постарался описать свою болезнь, хотя ему меша­ли отсутствие точных знаний и нечеткие понятия того времени. Он описывает свою болезнь как «расстройство» и говорит о своем «воспаленном воображении». Он пишет: «В течение продолжи­тельного времени я занимался размышлениями о смерти и бедности, стыде и боли, и обо всех про­чих несчастьях жизни». Прочитав рецепт, кото­рый был выписан ему его врачом, Юм предается философским рассуждениям: «Я верю, что боль­шинство философов, жившихдо нас, продемон­стрировали величие своего гения, и что совсем немного требуется для того, чтобы человек пре­успел в своем учении и отбросил все предрассуд­ки в лице своего мнения или мнения других». Письмо завершается различными вопросами по поводу его болезни («Могу ли я надеяться на выз­доровление?»), на которые он отвечает сам («Ко­нечно, вы сможете»). И, кажется, фокус удался.

     15

     Юм так никогда и не отправил свое письмо, дли­ной в десять страниц (хотя и хранил его всю жизнь).