|
Не сгореть в один миг, вспыхнув яркой звездочкой. Нет. Ему страшно наоборот… Погаснуть. Глава одиннадцатая. Деревня Как заснул, Ворожцов не помнил. Зато момент пробуждения крепко отпечатался в сознании: сон отступил мгновенно, теряя смысл, но оставляя ощущение. Страх. Ему снилась зима и школа. Во сне были Сергуня, Мазила, Наташа. Живые. Там были они с Тимуром и Лесей. И все было хорошо. А потом… Что случилось потом, Ворожцов вспомнить не смог. Как отрезало. Осталось только неистово заходящееся сердце и крик, застрявший в глотке. Он сощурился и потер глаза. Успокоиться. Это только сон. И хуже, чем наяву, в этом сне уж точно не могло быть. Сердцебиение унялось, глаза свыклись с полумраком комнаты. Ворожцов распрямил затекшую спину. Огляделся. Он так и заснул сидя за столом. Рядом стояли пустые консервные жестянки, потухшая лампа, кружки и недопитая бутылка. Глянув на нее, Ворожцов поморщился, прислушался к ощущениям. Похмелья не было, только чувствовался мерзкий привкус во рту. Леся по-прежнему лежала на кровати, свернувшись калачиком, укрытая спальником. Будто и не пошевелилась за ночь. Тимур… Ворожцов крутанулся испуганно, но опасения были напрасными. Тимур никуда не делся — дрых на второй койке. Один. А ведь мог и к Лесе под бок пристроиться, но не стал. Почему? На этой мысли он жестко оборвал себя. Сколько можно уже об этом. Достал наладонник, включил. Экран засветился, разгоняя тьму. Плюмкнуло. За спиной заскрипела древняя тахта. Ворожцов снова повернулся. Тимур приподнялся на локте, посмотрел на него одним глазом, прищурившись. — Чего не спишь в такую темень? — буркнул он спросонья. — Время сколько? Ворожцов глянул на экран ПДА. Поднялся из-за стола. — Девятый час. Вставать пора. Тимур стрельнул глазами по окну. Стекло мутное, пыльное, ставни закрыты и заколочены. Правда, рассохлись, просвечивая тонкими щелками. Если б не это, в комнате была бы вовсе кромешная тьма. Ворожцов убрал наладонник, зажег керосинку. Как бы невзначай приподнял лампу, высвечивая кровать Леси. Девчонка лежала неподвижно, глаза закрыты. Как подошел сзади Тимур, он не услышал, скорее почувствовал его присутствие возле стола. Ворожцов опустил лампу рядом с початой бутылкой. — Чего дальше? — спросил тихо. — Пойдем? — Позавтракаем и пойдем, — просто сказал Тимур. — Лесю разбудить надо. Спальник на кровати едва заметно шевельнулся. — Я не сплю, — откликнулась Леся. Голос ее прозвучал странно, чуждо. Хриплый, гнусавый, насквозь простуженный — незнакомый. Да она совсем больна! — Лесь, ты как? — забеспокоился Тимур. — Нормально. Фраза, хоть и была короткой, разбередила простуженное горло. |
