– Садись! – поторопил Шейх. – Герман специально из за тебя приехал.

Гость оценил и устроился за столом. Поискав глазами пепельницу, вспомнил, что партайгеноссе Рудольф Гесс, ныне рейхсминистр пропаганды, сам не курит и всем прочим не дозволяет.

– Так вот, Иоганн, нам доложили, что ты был в отряде, сопровождавшем бывшего… То есть, Генриха Гиммлера. Тебя там видели, и в Берлине, и в Бад Тёльце.

– Карьеру в СС решил сделать? – грянуло из за столика. – Припоздал слегка, умник! Знаешь, что о тебе рассказывают?

Доктор Фест поглядел на гневного капитана. Собственно, в 1919 м, когда они познакомились, Герман Геринг капитаном не был, однако настоятельно просил титуловать его именно так. Звание, мол, присвоили, только документ еще не пришел. Таким он был, таким и остался. А вот выглядел бывший капитан скверно. Они не виделись с середины 1920 х, Герман и тогда был уже толстым, но теперь еще больше разбух, едва помещаясь за столом. На мундире, ближе к подмышкам, пятна от пота, и на лице пот, а еще… Неужели косметика? Кажется, да.

– Говорят, ты для него, для Гиммлера, Дьявола вызывал, – негромко проговорил Рудольф Гесс. – Правда?

И как ответить? Не хотел, да смертью грозили, каюсь, исповедуюсь, в кирху на коленях поползу. Mea culpa, mea maxima culpa!

– С Гиммлером не разговаривал. По настоятельному требованию бригадефюрера Олендорфа провел обряд эвокации. Жить, знаете ли, хотелось. Обещали пристрелить и даже показали, как это делается.

В кабинете повисла тяжелая вязкая тишина. Наконец, Геринг мотнул головой.

– Чушь какая! Нет, что пристрелить обещали, верю, но… Кто к тебе явился?

– А ты действительно желаешь знать?

Бывший капитан не ответил, заговорил Шейх.

– Значит, подтверждаешь… Фюреру именно так и доложили, но он решил проверить. Если это правда…

Тяжелый кулак Геринга врезался в стол.

– Verdammte Scheisse! Национал социалист не может заниматься подобной гадостью. Это позорит партию, позорит движение. Что о нас скажут? Гиммлер снюхался с дьяволом, значит, и все мы тоже? Представляю, как завопит вся эта продажная еврейская шушера!

Доктор Фест хотел сказать, что Олендорф хитер, а Гиммлер еще хитрее. Обряд нужен для отвода глаз, чтобы говорили о нем, а не о чем то более важном. Не успел, Рудольф Гесс встал, шагнул ближе.

– Пойдем, Иоганн, провожу. Нам с Германом надо прикинуть, как из этого всего выкручиваться.

Уже перед дверью рейхсминистр оглянулся и зашептал в самое ухо.

– Государственную тайную полицию расформировали, новую службу возглавит Рудольф Дильс, он, ты знаешь, человек Германа. Мы ему скажем, и от тебя отстанут, по крайней мере, на время.

Следовало поблагодарить, все таки Шейх молодец. Но странная мысль заставила замереть на месте. Во главе нового гестапо Дильс, не Харальд Пейпер?

И тут пришел настоящий страх. Тайная полиция и Пейпер? Харальд Пейпер, начальник штаба Германского сопротивления? Что за бред, как такое вообще могло прийти в голову? Да а, меньше дьявола нужно поминать!

Чушь, чушь, чушь!..

6

Ингрид покачала головой.

– Дева Соланж! Чудеса порой случаются. Менее всего ожидала увидеть вас, тем более сегодня, но… Заходите!

В первую секунду Соль не узнала баронессу. Вроде бы она и есть, Ингрид фон Ашберг Лаутеншлагер, и прическа ее, и даже легкое домашнее платье. Только лицо совсем иное, даже не лицо, восковая маска. Губы двигаются, а глаза живут своей жизнью. Что в них? Боль? Растерянность? Страх?

На этот раз в окно влетать не пришлось, такси доставило точно к месту, пусть и не центр, но район вполне престижный, с чистыми улицами и бдительными шуцманами.