Виконта он оставил на потом, понимая, что после того, как выпотрошит и разделает главную добычу, жизнь сразу потеряет всякий смысл. Можно идти и сдаваться первому же встреченному ажану, можно поднести холодный ствол к виску. Так и будет, но не сейчас. Кто следующий, Леконт еще не решил, три кандидатуры, все жирные, наглые, самоуверенные. Как они будут визжать под его ножом!

…Отцовские навахи! Очень жаль, что мать продала коллекцию. В детстве, когда маленький Анри оставался дома, он мог часами любоваться неярким блеском толедской стали. Сейчас у него тоже наваха, но это не то, совсем не то!

Портфель в портфель, ключи уже в кармане, перчатки можно снимать. Над черными кладбищенскими деревьями неслышно кружат черные птицы.

* * *

– Ну у, ты понимаешь, – Серж Бродски взглянул виновато. – Сроки, сроки, Анри! Ты исчез, а мы даже договор не подписали…

Капитан Астероид улетел в самую далекую галактику. Вернется, конечно, но не раньше, чем через два три месяца, и то, если новое издание продастся. Про злодея Жюдекса бывший учитель решил не спрашивать, но Бродски сам о нем вспомнил.

– Знаешь, кто про нашего маньяка напишет? Я напишу! А что? Идеи так и бродят, целые стада…

Улыбнулся, прищурил глаза.

– Муки! Пытки! Агония! Безумие! Ад! Как я такое люблю! Писать стану понятно, не сам, нашел одного голодного негра. Но он всего лишь Маке, Дюма отец я – и только я! Первая книга будет называться «Жюдекс – Мертвые Глаза».

– Лучше – Мертвые Уши, – рассудил Леконт, вставая. – Успехов, Серж!

Тот тоже вскочил.

– Погоди, Анри, погоди! Думаешь, чего перед тобой распинаюсь? Я просто время тяну. Сейчас, сейчас подойдет…

И в самом деле в дверь кабинета постучали. На пороге обозначилась внушительного вида дама в богатом пальто с сумочкой из крокодиловой кожи в руках. При виде гостьи Бродски расцвел.

– Заходите, заходите, мадам Леба! Все, как обещал. Перед вами мой лучший – нет, самый лучший! – сотрудник, у него великолепный стиль и большой опыт.

Дама здороваться не спешила. Присев в кресло, извлекла из сумочки золотую сигаретницу, закурила и принялась разглядывать Леконта так пристально, словно собиралась шить ему костюм.

– Он действительно сможет? – осведомилась она через некоторое время, вволю насмотревшись. – Тема сложная, мсье Бродски, не каждому под силу.

Редактор, подскочив ближе, схватил Леконта за руку.

– Да! Конечно, да! Он будет очень стараться. Расскажете, в чем дело, или лучше мне самому?

Дама на миг задумалась, затем решительно кивнула.

– Лучше сама, слишком тема серьезная. Ее звали Бижу, она прожила всего четыре года и… Она погибла!

Анри Леконт покосился на приятеля, прикинув, что того вполне можно вставить в список Жюдекса, не вымышленного, настоящего. Муки, пытки, агонию и безумие он гарантирует.

– Я издам о ней книгу, большую книгу, мсье. На самой лучшей бумаге, в кожаной обложке, с золотым обрезом.

Бывший учитель встал. Пальто и шляпа висели на крючке возле двери. Прежде чем направиться туда, на всякий случай осведомился.

– Кошка или собака, мадам?

Гостья, достав платочек, промокнула глаза.

– Собака… Пудель… Она так звонко лаяла! Йаппе йаппе! Йаппе йаппе!  Голосок, словно чистое серебро!..

Вспомнилась Жаклин с ее альбомом.