На прощание нарком Берия соизволил обернуться и поглядеть ей прямо в глаза.

– Увидимся!

Соль уже это слышала, поэтому ничуть не испугалась.

Потом ее отвезли обратно в интернат, и все пошло своим чередом. Экзамены, каникулы, новый учебный год. И вот теперь, в самом конце холодного дождливого октября… На этот раз класс, несмотря на дождь, повезли в подшефный животноводческий совхоз. Там всех построили и направили на ферму, ее же отвели в сторону, где ждало большое черное авто.

– Поедете с нами, гражданка Ган!

Орден остался в сейфе у директора, куда Соль сдала его после возвращения из Москвы, а иконку Девы Монсальватской она теперь всегда носила с собой.

* * *

Неведомая станция давно осталась позади, tovarisсh Дора Богарне спрятала фляжку и укрылась одеялом, поезд мчался сквозь ночь, вздрагивая на стыках, Соль же все не могла уснуть, глядя в темный потолок. Что то случилось, что то очень важное. Только что именно?

Уже на узкой границе сна и яви, скользя в черную бездну, она услышала знакомый голос:

– Увидимся!

Вначале подумала, что это нарком Берия, но потом поняла – нет, кто то другой, но тоже памятный.

4

Когда то очень давно, в прежней жизни, Анри Леконт заказал бронзовую табличку, дабы украсить дверь их семейной квартиры. Имя, фамилия, гордое «филолог» и приемные часы – с шести до восьми вечера. Не любил, когда отрывают от работы, кроме того смотреть на табличку было очень приятно. С тех пор изменилось все, но на двери его нынешнего жилища надпись все же имелась. Не табличка, листок бумаги на клею. Все то же, и приемные часы те же. Стучались, правда, очень и очень редко. Потому и не стал вешать колокольчик, как у соседей. Ни к чему.

– Ты дикарь и невежда! – уверенно заявил Пьер Вальян, отхлебывая из глиняного стаканчика. – Никакой богемы на Монмартре давно нет, сейчас сюда туристов возят. Веком не ошибся? Или ты экспонатом решил поработать?

Однокурсник постучал в дверь в три минуты седьмого. Если же учесть, что в портфеле он принес бутылку очень неплохого «Vigné Lourac Duras Cabernet», то можно и призадуматься. Со временем бывший приятель мог просто угадать, но красное вино? В дни их знакомства Анри Леконт предпочитал белое и то не всякое, считая себя знатоком. Красное пусть пьют плебеи! Тем не менее, Вальян принес именно красное…

Впрочем, пришел – ладно, принес – хорошо. В жизни и не такие совпадения случаются.

– Ты чем хоть занимаешься?

Анри Леконт очень удивился.

– Я?! Ничем серьезным. Как и ты.

Гость шевельнул усиками.

– Я, между прочим, вице директор у Гастона Галлимара. Уже третий месяц.

Кажется, слегка обиделся. А чего обижаться? Дорогой костюм, модное пальто, запонки с камнями, вид сытый, ухоженный. Когда то он сам, Анри Леконт, был таким…

– А я переводчик в издательстве «Файар». Это что, занятие? Ты, помнится, мечтал издать собрание сочинений Оноре Ракана с собственными комментариями? Еще говорил, что маркиз Ракан куда интереснее маркиза де Сада.

Гость неуверенно дернул острым носом.

– Ракан? Издам Ракана, обязательно издам. Сначала следует на ноги встать. От кого я это слышу, Анри? Ты же сам когда то говорил…

Он кивнул в ответ. И говорил, и думал. Для карьеры нужен хороший фундамент. Например, несколько лет работы в престижном частном лицее, где каждая ученица – клад, если подойти с умом и должной осторожностью.

Думал. Теперь уже нет. Интересно, что принесло сюда Вальяна? Они, конечно, приятели, но… Тоже – были, прошедшее время.