«Что произнесть решился ты, Селим!» —

         Воскликнул он. Селим не слушал брата.

         Как бедный раб он пал к его ногам,

         И волю дал страданью и мольбам.

XXX

         «Ты видишь: я погиб!.. спасенья нет…

         Отчаянье, любовь… везде! повсюду!..

         О! ради прежней дружбы… прежних лет…

         Отдай мне Зару!.. уступи!.. я буду

         Твоим рабом… послушай: сжалься!.. нет,

         Нет!.. ты меня как ветхую посуду

         С презреньем гордым кинешь за порог…

         Но, видишь: вот кинжал! – а там: есть бог!..

XXXI

         «Когда б хотел, я б мог давно, поверь,

         Упиться счастьем, презреть всё святое!

         Но я подумал: нет! как лютый зверь

         Он растерзает сердце молодое! —

         И вот пришло раскаянье теперь,

         Пришло – но поздно! я ошибся вдвое,

         Я, как глупец, остался на земли,

         Один, один… без дружбы и любви!..

XXXII

         «Что медлить: я готов – не размышляй!

         Один удар – и мы спокойны оба.

         Увы! минута с ней – небесный рай!

         Жизнь без нее – скучней, страшнее гроба!

         Я здесь, у ног твоих… решись иль знай:

         Любовь хитрей, чем ревность или злоба;

         Я вырву Зару из твоих когтей;

         Она моя – и быть должна моей!»

XXXIII

         Умолк. Бледней снегов был нежный лик,

         В очах дрожали слезы исступленья;

         Меж губ слова слились в невнятный крик,

         Мучительный, ужасный… сожаленье

         Угрюмый брат почувствовал на миг:

         «Пройдет, – сказал он, – время заблужденья!

         Есть много звезд: одна другой светлей;

         Красавиц много без жены моей!.