-  Вы ничего не хотите сказать  лично мне,  не для протокола? - спросил

полковник, как только они остались одни.

     - Хочу, - сказал Роки. - Сэр, можно мне подать рапорт об отставке через

вас?

     -  Я ждал  этого, Роки,  - холодно улыбнулся Берт, - и даже  подготовил

соответствующий документ,  -  он  достал из ящика стола стандартный бланк. -

Прочитайте и  распишитесь. Если вас что-то не устраивает, можете  переписать

своими словами. Поймите, я вовсе не вынуждаю вас...

     Командор быстро пробежал документ своими агатовыми глазами и размашисто

расписался.

     - Если я не ошибаюсь, моя отставка - свершившийся факт?

     - Такое допускается в исключительных случаях... вроде вашего.

     - Благодарю вас, сэр.

     - Не за что, командор, - ответил полковник, заверяя! его подпись.

     -  Разрешите  идти?  -  Роки  был  все  так  же  спокоен.  Полковник  с

любопытством посмотрел  на  молодого человека, отмечая про себя, как  быстро

этот человек  перешел в гражданский статус: пропало обращение "сэр", а глаза

утратили свою непроницаемость. Теперь в них явственно читались и отчаянье, и

боль, и гнев.

     - Вы, кофане, очень странный народ, - пробурчал Берт.

     - У меня нет ни малейшего желания обсуждать это с вами. - Роки поднялся

со своего кресла. - Прощайте, полковник.

     Берт нахмурился, пытаясь скрыть свои чувства.

     - Нет, подождите.

     -......

     - Я считаю вас самым многообещающим из моих офицеров,  несмотря на вашу

молодость.  Я  так и  доложил  генералу.  Вы всегда мне  нравились, но  этот

инцидент...

     - Я тронут, - сказал Роки ровным голосом.

     - Зная  вас  как целеустремленного человека, я был уверен, что вы много

добьетесь, и надеялся, что  через несколько  лет вы сможете по  праву занять

это место, - полковник кивнул на свой стол.

     Роки скользнул взглядом по ногам полковника.

     -  Вы  верно  выбрали  свой  жизненный путь,  но  теперь  сами  же  все

перечеркнули. Я понимаю, каково вам.

     Каменное  лицо кофанина ясно давало  понять,  что он не  нуждается ни в

симпатии, ни в сочувствии, но полковник, словно не замечая этого, продолжал:

     - Наша планета - старейшая  в Скоплении, наиболее освоенная и со своими

устоями,  поэтому  подыскать  здесь   новую   работу   для  вас  практически

невозможно.

     - Это моя проблема, полковник, - отрезал Роки.

     - Нет уж! - проревел Берт. -  Вам,  кофанцам, кажется, что все мы здесь

хладнокровные, что на чужие  заботы  нам наплевать.  Ошибаетесь! У  нас своя

этика.  Поэтому  я  хочу  хоть немного  вам  помочь.  Возможно,  ваше  тупое

упрямство помешает  вам  принять мое  предложение, хотя  оно,  видит бог, от

чистого сердца.

     - Слушаю вас.