– Думаю, «Гиннесс». А поесть у вас не найдется?

Бармен – около пятидесяти, кончики усов подкручены вверх – кивнул. Киллиан немного беспокоился, как бы бармен не оказался любителем поговорить. Ему по‑прежнему нужно было поглядывать на окно.

– Будете картофельную запеканку с мясом? – предложил бармен.

– Отлично! – согласился Киллиан.

Он присел за столик у окна, где мог наблюдать за отелем. Бармен исчез в задней комнате. Дело могло выгореть. Вдвоем наблюдать за соперником намного проще. И более того, парень мог оказаться полезен и для второй части плана, если только Киллиан не ошибся в своих предположениях.

Спустя немного времени бармен принес пиво и запеканку. Пиво было налито по всем правилам: до самых краев кружки, толстая шапка пены и никакого клевера.

Киллиан отпил из кружки, утопив все заботы в приятном ощущении от вкуса крепкого черного пива.

– Пять фунтов, – сказал бармен.

Киллиан дал ему пятерку.

В пабе было пусто, и Киллиан спросил, когда закрывается заведение:

– Сколько у меня осталось времени, чтобы поесть?

– Еще достаточно, – ответил бармен и вернулся к себе протирать кружки. Киллиан приступил к запеканке. Вкусно. Горячая, много мяса.

– Ну как, ничего? – спросил бармен.

– Объедение!

– Это моя жена готовит, она мастерица. Кстати, если не секрет, куда направляетесь?

– В Слайго. – Киллиан назвал первый пришедший на ум город.

– Хорошее место. И часто там бываете?

– Нет.

Бармен не произнес больше ни слова. Киллиан доел запеканку и допил пиво.

В окне отеля по‑прежнему не было света. Да и вряд ли он зажжется – боевик целый день был за рулем, а потом весь вечер накачивался спиртным.

У Киллиана в запасе было шесть или семь часов.

– Где туалет? – спросил он.

Бармен махнул рукой налево.

Киллиан прошел по пабу в туалет. Это была просто стена с листом нержавейки внизу, который превращался в сток, ведущий наружу. В побеленных стенах зияли большие дыры, через которые можно разглядеть улицу, в низком потолке – дыра, через которую виднелось небо. Темные облака плыли, подобно инопланетным кораблям, среди звезд. Киллиан расстегнул ширинку и начал мочиться на кусочек мыла, прилипший к стоку. Шарик зашипел, запузырился; стряхнув последнюю каплю, Киллиан застегнул ширинку. Воды в рукомойнике не было, поэтому он просто вытер руки о джинсы.

Надписи на стенах вернули его в девяностые: «Слава ИРА!», «К черту ИРА!», «Смерть Папе!», «Вздрючь королеву!», «Гнать Папу взашей!», аббревиатуры различных группировок. Были еще и «Манчестер Юнайтед» и «Ливерпуль». А в самом углу – «Бей тинкеров!».

Похоже, это навеки…

Киллиан поглядел на часы.

Двадцать минут двенадцатого.

Бандит спит уже час.

Неожиданно у Киллиана подкосились ноги, сердце застучало паровым молотом, участилось дыхание. Он прислонился к стене и ущипнул себя за кончик носа. Это была паника, а не сердечный приступ.

– Черт побери… – прохрипел он и ударил кулаком по стене. В месте его удара краска осыпалась на пол. – Когда же это кончится?! «Бей тинкеров»… мертвая женщина… разборки с этим бритоголовым?

Сквозь дыру в стене он видел автостоянку и озеро. За границей фонарей стеной стояла непроглядная тьма. Как в чертовой угольной шахте… как в могиле… Киллиан разглядывал темноту, пока не пришел в себя.

– Ну вот, теперь все в порядке? – спросил он сам себя.

Да, все в порядке.