Киллиан вышел из машины, закрыл и запер пассажирскую дверь. Из внутреннего кармана куртки достал перочинный нож и мини‑фонарик, купленный по дороге.

Зажал фонарик в зубах.

Поднял капот, подпер его стойкой, а затем осторожно надрезал перочинным ножом провода от свечей зажигания там, где они входили в головки цилиндров.

Отошел на шаг, при свете фонарика оглядел результаты своей работы. При беглом взгляде не заметно ничего подозрительного. Даже опытному механику потребуется часа два, чтобы понять, в чем дело.

Капот «рейнджровера» Киллиан захлопнул как раз в тот момент, когда на автостоянку въехал «мерседес‑112». Не самая скромная в мире машина: хром, большие фары, всё блестит.

– Ну, как тебе? – спросил мальчишка.

Киллиан запоздало вспомнил, что у «покатушечников» и профессиональных автоугонщиков совершенно разные представления о прекрасном.

– Ну, как сказать… Немного бросается в глаза, да и навигатора нет.

– Что, идти за другой? – Парнишка погрустнел.

– Нет, и так сойдет. Слушай, где здесь можно раздобыть карту Ферманы?

– В круглосуточном автосервисе, это дальше по дороге, – махнул рукой парень.

– Отлично, по рукам, – сказал Киллиан и отсчитал угонщику двести фунтов.

Киллиан хмурился, но втайне был доволен: у его дяди Гарвана много лет был такой «мерседес», краденый, разумеется. Гарван не был таким горьким пьяницей, как отец Киллиана, и научил мальчика водить машину. Автомобиль являл собой душераздирающее зрелище: угнанная классическая машина, которую Гарван регулярно красил блестящей зеленой краской для стен. Машину было за версту видать.

В конце концов дядя продал машину за пару якобы скаковых лошадей. Увы, обе лошади вчистую проиграли на скачках. А дядя Гарван умер преклонным стариком в тюрьме Глазго, ему было сорок четыре года. Бедняга…

– Вот тебе еще пятьдесят – за быстроту, – улыбнулся Киллиан и отсчитал две двадцатки и десятку.

– Спасибо! – оживился паренек, радостно сияя.

«Серьезного преступника из этого мальчишки не получится, слишком доверчив», – произнес про себя Киллиан, уже обдумывая новое поручение.

– Хочешь удвоить прибыль? – с намеком спросил Киллиан.

Глаза подростка загорелись.

– Тогда поспи немного и приходи сюда пораньше. Договорились?

– Да!

– Мне нужно знать, когда хозяин этого белого «рейнджровера» сможет оживить машину. Я слегка поработал с двигателем, и ему потребуется механик.

– Ты сломал его машину? А почему просто не столкнул в озеро? – удивился парень.

– В таком случае он сразу же раздобудет другую, а так он потратит несколько часов, пытаясь разобраться в поломке.

– Да‑а… теперь понятно… – кивнул малолетний угонщик.

Со стороны Киллиан напоминал строгого учителя, внушающего великие истины непутевому ученику, но пришлось прервать процесс воспитания: Киллиану надо было уезжать.

– Я тебе сейчас дам номер телефона, ты сообщишь моему коллеге, во сколько мой конкурент управится с машиной. Договорились? Мобильник у тебя есть?

– Да.

– Справишься?

– Конечно, – уверенно ответил парнишка.

Киллиан дал ему еще двести пятьдесят фунтов.

– Запомни: если ты решишь хорошенько поспать, а потом скормить моему другу какую‑нибудь заезженную байку, знай, я вернусь, – строго добавил Киллиан.

По улицам Ольстера в эти дни расхаживали примерно две‑три сотни уголовников, осужденных за убийства. Это были боевики, отпущенные на свободу по великопятничной амнистии.