Мы оставляем написание "Казе-Магома", как его звали в тy пору среди русских. (Все примечания в книге сделаны автором.)>, который украл мою лошадь... Получай!
Но врач Сивицкий быстро перехватил руку хана за его спиной, и сабля, косо взвизгнув, отсекла контрабандисту только ухо.
Горячей и яркой струей хлынула кровь.
- Кто посмел остановить меня?
Сивицкий спокойно раскурил свежую сигару.
- Сущая правда, ваше сиятельство, - сказал врач. - Я узнал этого человека; он не врет, и он действительно нужен нам в гарнизоне... Тем более, любезный хан, сейчас такое тревожное время! Отпустите его...
В глазах контрабандиста медленно потухал огонь ярости. На бледном лице засветилась улыбка. Отрубленное ухо лежало возле его ног в серой пыли.
Хаджи-Джамал-бек не успел заметить в горячке, кто задержал саблю за спиной хана, и подумал сначала на Караганова.
- Спасибо тебе, - хрипло выкрикнул он поручику. - Я тебе помогу тоже. Ты лучше брата отца моего...
Удар ханской сабли был так стремителен, что лезвие даже не сохранило следов крови. Подполковник вбросил клинок обратно в кривые ножны и, выругавшись по-турецки, шагнул на порог сакли.
- Когда пожрете, - наказал он казакам, - снимите с него портки и вкатите двести нагаек. А потом пусть ползет куда хочет...
Офицеры прошли за стол, сели ужинать. Исмаил-хану подали соль отдельно - разведенную в воде с чесноком. Разглядывая рюмку, поставленную перед ним, подполковник нашел ее столь красиво отделанной серебром, что она способна возбудить страсть к вину даже в мусульманине.
- Неужели этот Хаджи-Джамал-бек действительно наш лазутчик? - спросил Карабанов, недоверчиво глянув в сторону доктора.
- Да, наш.
- И вместе с тем контрабандист?
- Очевидно, так, ежели попался на этом, - подтвердил Клюгенау.
- Непонятно...
Сивицкий криво усмехнулся:
- Вы, поручик, свежий человек в этих краях, и поначалу многого вам будет просто не понять.
- О черт! - выругался Исмаил-хан, облизывая жирные пальцы. - Опять забыл, какое сегодня число. С утра помнил, а сейчас снова забыл. Совсем не умею запоминать цифр!
- А вам, подполковник, надо бы помнить, - не без яда заметил доктор.
- Зачем это мне? - чистосердечно удивился Исмаил-хан. - Я ведь еще не генерал. А вот мой старший брат, генерал Калбулайхан, - так ему число подсказывают адъютанты...
- Сегодня пятое апреля, ваше сиятельство, - пришел на помощь Клюгенау. - Пятое апреля тысяча восемьсот семьдесят седьмого года!
- Ну и хорошо. Благодарю. Значит, хоперцы опять идут на рекогносцировку. Говорят, что недавно Кази-Магома снова вырезал два наших аула.
- А в долине Арарата, - сумрачно добавил доктор, - Фаикпаша собирает курдов в боевые таборы. Похоже, что война с Турцией окончательно решена.
Карабанов хмыкнул:
- Не будет - так в Петербурге ее сделают!
- Петербург здесь ни при чем, - отозвался борон. - Славянская резня должна прекратиться, и это - дело всех славян, и в первую очередь русского человека, будь то сенатор или же мужик из Пошехонья!
- А вы, - засмеялся Карабанов, - оказывается, славянофил!
- И не подумаю, - вдруг обозлился Клюгенау. |