– Я начинаю терять надежду. В этом месте я просто схожу с ума.

– Ничего, все устроится, дорогая. Зато теперь ты снова стала райской птицей.

Беттина улыбнулась.

Отправляясь по адресам, указанным агентом, она перевидала много разных особняков – похожих на палаццо с бассейнами внутри и снаружи, с греческими статуями и даже один с четырнадцатью ваннами из розового мрамора. И наконец вернулась домой с радостным блеском в глазах.

– Я нашла, Олли! Нашла! Это надо видеть!

Он увидел и согласился с Беттиной – дом идеальный. Роскошный, но элегантный, на тихой улочке в Беверли‑Хиллз. Каким‑то образом ему удавалось казаться одновременно величественным и милым. Он выглядел совершенно без претензии, что такая редкость в Беверли‑Хиллз. Правда, особняк был несколько больше, нежели хотелось Беттине, но, в конце концов, это не так уж важно, раз в остальном он отвечает всем требованиям. В доме было пять спален на втором этаже и небольшой кабинет; внизу – солярий, библиотека, гостиная, столовая, огромная кухня и еще один небольшой кабинет. По сути дела, все комнаты будут использоваться по назначению. Беттина заняла бы кабинет в верхнем этаже, Олли мог бы работать внизу. Потом надо нанять воспитательницу для Александра, и ей потребуется отдельная комната. Таким образом, оставались незанятыми только две спальни.

– Что нам делать с этими спальнями, Беттина? – с улыбкой спросил Олли, заводя машину. Они только что осмотрели дом.

– Будем держать их как комнаты для гостей, – не задумываясь ответила Беттина и тут же обеспокоенно добавила: – Ты находишь, что этот дом слишком велик?

– Нет, в самый раз. У меня на уме нечто другое.

– Я уже об этом подумала, – с гордостью сказала Беттина. – Кабинет на первом этаже будет твой.

Он лишь засмеялся на это.

– Нет, я имел в виду нечто другое.

– Другое? – вздрогнула Беттина и смутилась. Машина их мчалась в Малибу. – Что другое?

Некоторое время Оливер медлил с ответом, а потом мягко затормозил у обочины, внимательно посмотрел на Беттину и рассказал ей о том, что у него давно было на уме:

– Беттина, я хочу, чтобы у нас был ребенок.

– Ты серьезно? – спросила Беттина, хотя нетрудно было понять, что Оливер серьезен как никогда.

– Да, совершенно.

– Сейчас?

Ведь ей надо заканчивать сценарий… И потом – вдруг скоро начнут ставить вторую пьесу?

– Знаю, ты думаешь о работе. Но ведь ты говорила, что чувствовала себя прекрасно, когда носила Александра. За время беременности ты могла бы закончить сценарий, а уж потом я обо всем позабочусь. Мы могли бы нанять кормилицу.

– Ты считаешь, это справедливо по отношению к малютке?

– Не знаю. Одно скажу, – он выразительно посмотрел на Беттину, – я отдам этому ребенку всего себя. Каждую минуту моей жизни, всю радость, смех, доброту я посвятил бы ему.

– Неужели это так важно для тебя? Он кивнул. Беттине было невыносимо трудно отказать, но тем не менее она покачала головой.

– Почему? – не отставал Оливер. – Из‑за работы?

Бетти на вздохнула и отрицательно покачала головой.

– Нет, с работой всегда можно справиться.

– Тогда из‑за чего же? – допытывался он, так сильно было у него желание иметь ребенка.

– Нет, Олли, нет, – опять покачала головой Беттина и подняла на него открытый, прямой взгляд. – Никто на свете не заставит меня вновь пройти через это.

Установилось долгое молчание.