|
Еще она скрывала от мужа, что ей иногда звонит Айво. Айво спрашивал ее только о том, как продвигается работа над пьесой, и Беттина говорила, что все идет хорошо, своим чередом. Айво уже подыскал литературного агента, который с нетерпением ждал, когда Беттина пришлет первый вариант своего произведения. Однажды Беттина говорила с ним по телефону и обещала поторопиться. Но дело шло к концу еще быстрее, чем ожидалось. Неожиданно для самой себя, через неделю после разговора с Мэри, Беттина поняла, что готовая пьеса лежит у нее на столе. Она посмотрела на рукопись и радостно улыбнулась, не замечая перепачканных чернилами пальцев и взъерошенных волос. Наконец‑то она добилась своего! Никогда прежде она не испытывала такого удовлетворения. Ее гордость не укрылась от Мэри, которая на днях, как всегда легко, родила четвертого ребенка.
Тщательно прочитав четыре раза рукопись, Беттина послала ее по почте Айво, предварительно позвонив ему. – Как настроение? – спросил внимательный Айво. – Отличное! Пьеса – блеск! – Значит, и мне понравится. И он обещал сразу же переправить рукопись литагенту. Через неделю тот позвонил Беттине и сказал, что произведение требует переработки. – Что это значит? – спросила Беттина у Айво. Она тут же позвонила ему, чтобы поплакаться в жилетку. – Только то, что было сказано. Он же точно назвал места, куда надо внести коррективы. Разве это для тебя новость? Помнишь, как Джастин исправлял рукописи? А ты надеялась, что у тебя выйдет с первого раза? Однако по ее разочарованному тону Айво догадался, что именно на это она и рассчитывала. – Естественно. – Будет тебе, ты ждала почти тридцать два года, прежде чем написать ее, а теперь не можешь потерпеть несколько месяцев. Однако Беттина не собиралась долго ждать. Вместо предложенных шести месяцев она использовала только три и Четвертого июля, в День Независимости, направила второй вариант своему агенту. Тот позвонил через два дня. Победа! Получилось! Это было попадание в десятку – Беттина написала чудесную, потрясающую, необыкновенную пьесу. Она растаяла от его похвал и после телефонного разговора целый час пластом лежала на диване, улыбаясь дальней стене. – Что это у тебя такой счастливый вид? – опешил Джон, вернувшись домой с теннисного корта. Беттина присела на диване и провела рукой по волосам мужа. – У меня для тебя сюрприз, дорогой. Готовя второй вариант, она заказала копию для Джона, но не хотела ему показывать, пока не получит одобрения литературного агента. – Какой? – спросил заинтригованный Джон. – Сейчас увидишь, – улыбнулась Беттина, так же, как Александр, когда он приносил из школы хорошие отметки. Она подошла к секретеру и извлекла из выдвижного ящика объемистый том. – Что это? – спросил Джон, который все это время с любопытством следил за Беттиной. Он осторожно принял рукопись из рук Беттины, раскрыл и остолбенел, увидев на титуле ее имя. Он тут же захлопнул переплет и злобно взглянул на Беттину. – Ты находишь это смешным? – Да нет, – сказала Беттина и закусила губу. Ноги у нее задрожали. – Это – девять месяцев моей работы. – Что это? – Пьеса. – На что ты тратишь время, Беттина? Женский совет при больнице ищет председателя, сын любит ходить с тобой на пляж, да мало ли чем можно заняться, не такой же ерундой. – Почему это моя пьеса – ерунда? – с обидой и вызовом спросила Беттина. Впервые она открыто шла наперекор мужу. – Да потому что это бред, – насмешливо сказал Джон, и вдруг взорвался и швырнул рукопись в лицо Беттине. – Чтоб больше я эту дрянь не видел! И вышел из комнаты, хлопнув дверью. |
