Они получат доказательства, что мой брат — бунтовщик, а сэр Годфри спокойно продаст пьесу богатому графу.
Сэр Годфри улыбнулся, глядя на титульную страницу.
— «Ромео и Джульетта», — прочёл он вслух, — трагедия. — Он обнажил жёлтые зубы в подобии ещё одной улыбки. — Благодарю, дорогой Ричард. — Он отложил в сторону верхнюю страницу и взял следующую, и я увидел, как его улыбка медленно исчезает. Он нахмурился и снова прочёл вслух: — Сцена первая. Английский королевский двор. Входит Вильгельм Завоеватель, маркиз Любекский с картиной. — Он умолк, посмотрел на меня и повернулся к Саймону Уиллоби. — Английский королевский двор, Вильгельм Завоеватель. Это та пьеса, которую у тебя украли, Саймон?
— Нет, сэр. Это «Прекрасная Эмилия».
Сэр Годфри печально покачал головой и снова посмотрел на страницу.
— Когда могучий завоеватель прекрасной Британии столь внезапно отбрасывает в сторону свой скипетр, что это значит? — прочитал он и посмотрел на меня. — А когда юный Ричард столь внезапно отбрасывает в сторону свой ум, что это значит? — взревел он. — Тебя за это повесят!
Рыбоед встал и потянулся ко мне, но вдруг застыл, потому что у его горла оказался меч.
Он застыл, потому что мой брат и остальные пайщики один за другим протискивались в дверь, заполняя крошечную комнатку, а мой брат приставил меч к глотке Рыбоеда.
Сэр Годфри первым опомнился от удивления.
— Лютик! — закричал он. — Лютик!
Ответа не последовало.
— Вы послали его за солью, сэр, — прошептал Саймон Уиллоби.
— Ты хотел повесить моего брата Ричарда? — спросил мой брат Рыбоеда, но тот не ответил. Меч вынуждал его держать голову запрокинутой. — Это те самые близнецы, которые тебя заклеймили?
— Да.
— Близнецы, которые хотят арестовать меня за крамолу?
— Да, брат, — сказал я.
— Только не убивать, господа, — сказал мой брат — А теперь начнём.
И мы начали.
Глава двенадцатая
Час нашей свадьбы близок, Ипполита:
Всего четыре дня до новолунья. |