Рыбоед рявкнул сэру Годфри, чтобы тот заткнулся. 

— Мы служим королеве! — сказал он вызывающе.

— Нет, не служите, — спокойно сказал мой брат.

— И к полудню вас посадят в Маршалси, — закончил Потный за своего брата-близнеца.

— В эту минуту, — сказал мой брат, всё ещё очень спокойно, — лорд-камергер говорит с её величеством. К полудню вы обнаружите, что уже не на службе.

И с этими словами он ударил Рыбоеда в живот.

Это был мощный удар. Мой брат не такой здоровенный, как Уилл Кемп, и не такой проворный, как Ричард Бёрбедж, но силен и беспощаден. Я вспомнил, как он дрался с Диком Куини, когда обоим было по шестнадцать, и избил Куини в кровь, хотя тот был на голову выше моего брата. Рыбоед попытался ударить в ответ, но брат отбил удар и боднул головой Рыбоеда, который заскулил и потянулся к кинжалу. Мой брат схватил его за руку и вывернул палец. Рыбоед снова взвизгнул, раздался хруст, и крик стал ещё громче. Потный бросился через комнату, чтобы помочь брату-близнецу, и тогда все остальные тоже бросились в драку.

Сэр Годфри встал и попытался протиснуться мимо меня, но я оттолкнул его, и он врезал мне кулаком в левый глаз. Боль меня разозлила. И тут как будто прорвало все семь лет гнева, я пнул его между ног, а потом коленом в лицо. Хрустнул сломанный нос. Я схватил его за длинные чёрные волосы, сбросив шляпу, прижал его голову к стене и колошматил кулаком по морде до боли в суставах, пока она не превратилось в кровавое месиво.

Всё закончилось очень быстро. Потный вступил в драку, но Уилл Кемп был быстрее, выше и сильнее, и через мгновение Потный стал Окровавленным.

— Это не мы! — умолял сэр Годфри кровоточащими губами. Он стоял на коленях, кровь текла из его носа. — Это Фрэнсис Лэнгли. Спроси у него! 

— Спрошу, — уверил мой брат и врезал сэру Годфри в ухо. — А что касается тебя... — он переступил через Рыбоеда и двинулся на скулящего Саймона Уиллоби.

— Он мой, Уилл, — сказал Джон Хемингс.

— Оставь его мне, — потребовал Уилл Кемп.

— Нет, он мой! — настаивал Хемингс.

Окровавленный пытался оттащить Джона Хемингса от Саймона, но Алан Раст и Ричард Бёрбедж схватили его и швырнули к стене.

— Лорд-камергер, — сказал Алан Раст, — тобой недоволен. Он шлёт тебе приветствие, — и он двинул кулаком ему под рёбра, — и просит не красть у нашей труппы. — Он снова двинул кулаком, а в третий раз ударил в уже сломанный нос. 

Ричард Бёрбедж и Генри Конделл, чувствуя себя обделенными вниманием, убеждали Рыбоеда не помогать второму близнецу, беспощадно избивая его, а мой брат смотрел на сэра Годфри, лежащего на полу, закрыв голову руками.

— Мы люди лорда-камергера, — ревел мой брат на скорчившегося священника, — и не суйтесь на нашу сцену!

— Нет! — завопил Саймон Уиллоби.

Мы оглянулись и увидели, что мальчишка на полу, над ним стоит Хемингс с ножом.

— Никаких убийств, — сказал мой брат.

— Нет! — опять завопил Саймон, потому что Хемингс стащил с парня шляпу и распустил его длинные золотистые волосы. 

Хемингс одной рукой схватился за волосы и потянул вверх.

— Изготовители париков неплохо платят за золотые волосы, — сказал он.

— Нет!

— Хватит ныть, — сказал Хемингс и ударил мальчишку тяжёлой рукояткой ножа. Потом он начал отрезать волосы у корней, грубо орудуя ножом, порезав кожу на голове Саймона.

— Ты больше не ученик, — сказал он и засмеялся над месивом, в которое превратил голову Саймона. — Мы квиты?

Мой брат оглядел переполненную комнату, где лежали в крови четверо избитых мужчин.