– Ну что же, возможно, ты прав, – Сара с сожалением осознала, что разговор закончен.

Брэгг, как всегда, был прямолинеен, логичен и благоразумен… Однако всем своим существом она восставала против того, что он говорил. «Если я найду способ, как уберечь минервитянских самок от смерти при родах, – сказала она себе, – то попробую применить его, и тогда местному народцу придется смириться с последствиями».

Брэгг направился к дверям.

– Иду на камбуз, поищу чего‑нибудь перекусить. Не желаешь составить мне компанию?

– Пожалуй. Бог его знает, когда вернется Ирв. Может, заночует в замке, как он уже делал пару раз. Удивляюсь, как он выдерживает. Даже в спальном мешке…

– … холодрыга страшная, – закончил Брэгг.

Сара кивнула.

– Что до меня, так я после просмотра этих фотографий боюсь оставаться здесь одна.

Брэгг лишь неопределенно хмыкнул.

На камбузе он выбрал для себя пакетик жареного подсоленного миндаля и, разорвав алюминиевую фольгу, с тоской произнес:

– Полагаю, у минервитян вряд ли есть что‑нибудь хоть отдаленно смахивающее на пиво.

– Ты прекрасно знаешь, что нет, – ответила Сара, вскрывая тюбик с этикеткой «Абрикосы» – вся пища на «Афине» содержалась в герметичных тюбиках и контейнерах, в расчете на условия невесомости. – Если когда‑нибудь решишь удалиться от корабля на приличное расстояние, бери с собой запас провизии. Местная вода и лед, в общем, вполне пригодны для употребления, но Боже тебя упаси съесть что‑нибудь. Пожалеешь.

– Ты уже раз в десятый говоришь об этом, – заметил Брэгг, с хрустом раскусывая миндаль.

– Уж поверь мне, сделай милость. Чем больше я знакомлюсь с местной биохимией, тем больше убеждаюсь в ее токсичности.

– Забавно, – ответил Брэгг. – Основные химические элементы те же самые, что и на Земле, верно? – Сара утвердительно кивнула. – Почему же они не вступают в реакции по сходным принципам?

– На Земле жизнь зародилась в теплых тропических морях, – объяснила она, выдавив себе из тюбика в рот немного абрикосовой пасты. – Здесь же водную среду можно назвать какой угодно, только не тропической.

– Горькая и печальная истина, – произнес Брэгг, растягивая слова. – Стало быть, все дело в изначальном различии температур?

– Точно. На Земле все живое как бы запрограммировано на то, чтобы функционировать наилучшим образом при высоких температурах. Даже животные, обитающие в зонах с приближенным к минервитянскому климатом – например, белые медведи, – сохраняют тепло тела посредством защитных слоев из жира или меха А здесь, на Минерве, теплой погоды в нашем понимании вообще нет и, судя по биохимическим анализам, никогда не было Так что все живые организмы изначально адаптированы к условиям холода Мясо минервитянской живности полно разного рода антифризами Не очень вкусно.

– Вроде как хлебнуть жидкости из радиатора автомобиля? – усмехнулся Брэгг.

– Вот именно, – вполне серьезно подтвердила Сара.

– Первые результаты начатых «Викингом‑1» анализов предполагали это, но он не успел завершить биохимические эксперименты… Реатур умудрился вывести его из строя.

– И держит у себя в замке в качестве трофея.

– Угу. Я заканчивала университет, когда «Викинг– 1» совершил посадку на Минерву, и меня буквально шокировало известие о том, что передачи прекратились.