– Кофе хотите? – предложила Кэролайн.

– Нет, спасибо, – отказался я. – Я после кофе не могу уснуть.

– Я надеюсь, вы меня извините, – сказал Хоук, обращаясь к Кэролайн, – мне необходимо осмотреть дом.

Она улыбнулась так же вежливо, как обменивалась рукопожатием:

– Конечно.

Хоук занялся обходом комнат. Я слышал, как он звякнул щеколдой с цепочкой на двери черного хода. Кэролайн опустилась на край дивана, подальше от столика, где лежали патроны. Сьюзен села рядом с ней. Я занял кресло напротив них, рядом с камином.

– Что нибудь случилось? – спросила Кэролайн с напускным оживлением, таким же ненастоящим, как неоновый свет.

– Да. И поэтому нам нужно поговорить, – сказала Сьюзен.

– Что еще могло случиться? – На этот раз голос Кэролайн звучал устало, как после хлопотного, неудачного дня, когда и стиральная машина вдруг заглохла, а кошку вырвало на любимый ковер.

– Полицейские Уитона, скорее всего, в сговоре с Эстэвой. Они собираются убить Спенсера, – сказала Сьюзен.

– Полиция?

– Да.

– Что вы натворили?

– Он очень близок к раскрытию убийств и прервал торговлю кокаином.

Сьюзен явно преувеличивала мой прогресс в деле, но я ее не перебивал. Она наверняка знает, что делает. Вероятно, подсказывает чутье.

– Убийство моего мужа?

– Да.

– Вы думаете, полиция связана с Эстэвой? – переспросила Кэролайн.

– Да.

– Но только не мой муж.

Сьюзен слегка кивнула. Я видел, как постепенно включается в работу ее второе профессиональное я. Она сидела абсолютно спокойно и неподвижно, и ее кивок был недостаточно тверд для согласия, но и не включал в себя никакого отрицания. Им она подбадривала пациентку, говоря: «Я слушаю вас. Что дальше?»

– Мой муж никогда не изменял своему долгу, – сказала Кэролайн. – Мой муж был честным человеком.

Сьюзен слегка кивнула головой. В комнату молча вошел Хоук и прислонился к косяку рядом с моим креслом.

– Он не получал денег от Эстэвы? – спросила Сьюзен.

– Нет. Абсолютно нет. Он был... он был очень порядочен. Он был слишком порядочен, чтобы продать свою честь. Он дорожил своей работой, он дорожил своей семьей. Он был замечательным человеком.

– Вы знаете, кто продался Эстэве?

– Нет. Не знаю. Ни одного. – Она отвела глаза от Сьюзен. Снегопад за окном все усиливался. – Бейли был прекрасным отцом, – сказала Кэролайн, – замечательным мужем. Он бы нас никогда не предал.

Голос у нее дрогнул, и она замолчала. В комнате стало совсем тихо. Никто не двигался. Сьюзен наблюдала за ней спокойным беспристрастным взглядом. Я слышал дыхание Хоука за спиной, и свое тоже.

– Он так любил Брета, когда тот был маленьким, постоянно носил его на плечах. Он любил меня. Он готов был для меня через море переплыть. Он очень дорожил своей семьей. – Голос Кэролайн зазвучал уверенней, немного монотонно и тускло, но твердо.

– Но Эстэва взял на работу Брета.

– Нет. То есть, я хочу сказать, он взял его не из за Бейли.

Сьюзен молчала.

– Он взял Брета... Брету нужна была работа. Брет был хорошим мальчиком. И он взял его. Я не знаю почему. Просто потому, что Брет был хорошим мальчиком. Как его отец.

Кэролайн витала где то далеко от нас и говорила о людях, которых мы не знали, о Бейли и Брете, какими я их никогда не видел. Те, что я видел, были другими. Они оба были по уши в дерьме и увязали в нем все сильнее; пока всему не пришел неожиданный конец.

– Меня бы Бейли никогда не предал.

Снег, скопившийся на раме за окном, обрамлял стекло живописными треугольниками.