– Очень может быть.

– Вам кокаин так же нужен, как мне икра. – Вирджи с сомнением покачала головой. – Вы его и не нюхали никогда. Не ваше это занятие.

– Мои ясные голубые глаза и квадратная челюсть вечно меня выдают.

– Как в зеркале, – подтвердила она и спросила: – Есть какие зацепки насчет Вальдеса?

– Пока нет. Надеялся, ты мне поможешь.

– Разуй глаза и прочисти уши. Повторяю для непонятливых: о Вальдесе я ничего не знаю.

– И о кокаине тоже?

– И о кокаине.

– И о шефе Роджерсе?

– И о нем.

– Обо всем, что выходит за рамки милой светской беседы?

– Схватываете прямо на лету! – одобрительно кивнула Вирджи.

– Будь ты на моем месте, с кем бы переговорила насчет этого дела?

– Будь я на вашем месте, я бы со всех ног рванула бы домой.

– А если бы решила остаться?

– Не решила, – подытожила Вирджи.

Глава 5

Деликатесы мотеля не сулили моему желудку ничего хорошего, потому я прогулялся в супермаркет и купил то, что мне приглянулось. После этого я вернулся в мотель, рассчитывая, что шесть бутылок пива помогут мне спокойно поужинать в одиночестве.

Первым делом я сложил бутылки в мусорное ведро и засыпал их льдом из морозильной камеры, стоявшей в коридоре. Затем я разобрал покупки: тунец в масле, салат из капусты, морковки и лука, пшеничный хлеб, несколько бумажных тарелок, набор пластиковых орудий по уничтожению пищи и банка пикулей. Зелень и овощи – это жизнь.

Предвкушая радость ужина, я вспоминал события первого рабочего дня в Уитоне. А он прошел невероятно успешно: шеф полиции с радостью дал бы мне пинок под зад, барменша, после щедрой дозы несколько грубоватой сексуальной привлекательности старика Спепсера, тоже посоветовала сматываться, и как можно быстрее. К единственно неоспоримому достижению дня можно было отнести лишь то, что у меня не спросили в уитонском магазине спиртных напитков документы, подтверждающие, что я достиг совершеннолетия.

Я потягивал пиво «Сэм Адамс» прямо из бутылки. Логика – великая вещь, а она подсказывала, что местное пиво всегда свежее, а потому следует отдавать предпочтение именно ему. Так что в этот вечер удачного дня я решил отпраздновать День «Сэма Адамса», который был воистину великолепен.

Кто сказал, что я плохой детектив?

Кто сказал, что невозможно поймать кита в аквариуме?

Кто сказал, что Вальдес ухлестывал за колумбийками?

А вот это сказал не я.

Это сказал Бейли Роджерс. Мне действительно не следовало хамить старому служаке. Мне следовало поблагодарить его за то, что он навел меня на след. Если с Вальдесом посчитался ревнивый муж или любовник колумбийской телки, как справедливо заметил шериф, число подозреваемых в один миг сокращается с пятнадцати тысяч семисот тридцати четырех человек до менее чем пяти тысяч.

Я влил в себя очередную порцию «Сэма Адамса» и некоторое время любовался этикеткой – прекрасным портретом старины Сэма.

Затем вновь вспомнил о работе. Итак, одним мастерским ударом я исключил из числа подозреваемых более десяти тысяч человек. Из оставшихся же пяти тысяч женщины составляли половину, и многие либо слишком стары, либо слишком молоды.

Так ведь плутовка практически у меня в руках!

«Сэм Адамс» был так свеж и хорош, что только ближе ко дну третьей бутылки я принялся готовить ужин: аккуратно разложил тунца на два тонких ломтя хлеба и дополнил натюрморт несколькими яркими мазками салата. Разрезав каждый кусок на четыре треугольника, я разложил их на лакированной бумажной тарелке и в качестве орнамента использовал пикули. Затем принес из ванны полотенце, заменившее салфетку, и стеклянный стакан – под пиво.