Эдвин покивал и добавил:

— Пора спать, завтра будет трудный день.

— Согласен, — Норт гибко поднялся, протянул мне руку.

Протянула ладонь в ответ, позволяя поднять себя, встала, и отряхивая юбку поняла:

— Завтра будет последний бой?

Парни переглянулись… и не ответили.

Затем Эдвин всё же сжалился и произнёс:

— Вероятно, этих людей сегодня ночью не вернут. Соответственно, возможно завтра отступники отдадут приказ о нападении.

Я посмотрела на Норта, некромант просто сказал:

— Давайте спать. Ночь на исходе.

И мы пошли наверх. Норт довёл меня до моей комнаты, и с трудом отпустил мою ладонь так, словно не хотел терять моё прикосновение до последнего. Эдвин просто ушёл, грохнув дверью так, что в соседней комнате раздалось сонное от Дана: «А, чего? Бой?», после чего парень снова видимо вырубился.

А мы с Нортом стояли на пороге моей комнаты.

— Пора спать, — напомнила я.

— Окно не открывай больше, — тихо сказал он.

Кивнула.

Вошла в комнату. Закрыла дверь. Подошла к окну и посмотрела на исчезающий месяц.

* * *

Мне было страшно. Терпимо вроде, и я устала не особо, всё же отоспалась вечером, но всё равно всю потряхивало от осознания, что возможно завтра всё… закончится. И в этом «всё» было слишком многое, то о чём можно было думать, и то, о чём думать было нельзя. Подняла руку, взглянула на кольцо, блокирующее влияние крови Кошки и заметила странное — на артефакте имелась трещина. Едва заметная, практически схематичная, но её не должно было быть в принципе. А она всё равно была… Кровь Проклятых Кошек способна уничтожать артефакты?! Это было бы странно, но… Я вспомнила рекомендации по инициации кошек, собственно весь процесс, и в душу закралась нехорошая мысль — что если кровь кошек действительно способна уничтожать артефакты? Тогда многое было бы объяснимо, к примеру жестокость инициации, оставляющей клеймо на самой ауре, или тот факт, что кошек содержали взаперти, хотя учитывая положение их «хозяев» вполне могли бы выпускать, обвесив следящими и скрывающими артефактами.

Заранее поежившись, распахнула окно и, взглянув на месяц, тихо позвала:

— Дядя Тадор…

Ответом мне была тишина. Только лишь тишина. Постояв на холодном ветру, зябко обнимая себя за плечи, вновь посмотрела на артефакт, коснулась его ауры, заставляя себя увидеть все магические плетения, и поняла что да — или я завтра выжгу эту кровь из себя, или… она поглотит меня.

Судорожно вздохнув, я отправилась в ванную, а затем легла спать. Спать оставалось едва ли часа два.

Глава пятая. Утро перед боем

Меня разбудил Эдвин. И будил уже похоже некоторое время безуспешно, потому что проснулась я от ощущение прикосновения к моей щеке. Открыла глаза и увидела Харна, сидящего на краю моей постели и устало улыбнувшегося мне.

— Привет, — сонно поздоровалась я.

— Угу, трупов поменьше, — ответил он. И безжалостно добавил: — Тренировка.

Закрыв глаза на миг подумала, что менее всего мне нужна сейчас тренировка, но достаточно было вспомнить, сколько раз именно навыки отработанные Эдвином, спасали мне жизнь, чтобы мгновенно откинуть одеяло и подняться.

— Три минуты, — сказал мне вслед Харн.

Но едва я взялась за ручку ванной комнаты, вдруг спросил:

— Ты любишь Норта?

Медленно повернувшись, я посмотрела на Эдвина, необычайно бледного для Эдвина, и чёрный тренировочный костюм лишь подчёркивал эту бледность. Постояла, глядя на него, и спросила:

— А Норт меня любит?

Глаза главы клана Меча медленно сузились, стремительно темнея.