Норт промолчал, и я так понимаю не я одна знала о его нежелании становиться во главе государства.

— Второй вариант — твоя мать, — продолжил Гаэр-аш. — Твой отец не королевской крови, его потерпят как супруга королевы, возможно как регента, но… Полагаю ты и сам все понимаешь. Третий вариант я.

Я сидела на полу с жутким ощущением того, что история творится сейчас на моих глазах практически.

Лорд Гаэр-аш и Норт молча смотрели друг на друга, видимо потому что оба прекрасно понимали — королеву на престоле государства, где у женщин нет никаких прав в принципе, никто не потерпит.

— Я не готов, — тихо сказал Норт.

Гаэр-аш посмотрел на него с откровенной яростью. Затем криво усмехнулся и спросил:

— И где же сейчас тот мальчик, что отважно ломал свой светлый источник, перекрашивая его в чёрный и готовый на все, ради заветного трона?!

— Трон никогда не был для меня заветным призом, — глухо ответил Норт. — Я лишь хотел остановить безумца, который его занимал, уничтожая мою страну, моих людей, казня даже не подозрению — по настроению. Я хотел мира для моей страны, Артан, править я никогда не хотел.

Ректор расхохотался. Это был абсолютно лишённый радости злой смех, наполненный горечью и в чем-то даже безысходностью. Глава Некроса оборвал его столь же внезапно, как и начал. Посидел, мрачно глядя на Норта, и произнёс:

— Таким образом, королем становлюсь я, не так ли?

Норт промолчал.

А вот ректора прорвало:

— Я семь лет жизни угробил на то, чтобы избавиться от престола и обязанности его занимать! Семь лет, Нортаэш! А теперь выясняется, что ты «не готов»! Потрясающе! Знаешь, у меня даже слов нет.

Норт отвёл взгляд, всё так же ничего не отвечая.

И Гаэр-аш, глухо простонав, хрипло задал лишь один вопрос:

— Почему?

И тогда Норт ответил:

— Мне двадцать пять лет, я ничего не знаю об управлении государством, и мы оба понимаем, что на престоле моей ролью будет роль марионетки в руках моего отца и глав великих родов Четвёртого королевства.

Ректор резко поднялся, отошёл к окну, встал, сцепив руки за спиной и глядя на огни сияющего Некроса.

Я неловко поднялась, но продолжала стоять всё так же у стены. Что делать и говорить в такой ситуации я не знала, и, пожалуй, никто не знал. Это просто больше не было временем слов — наступило время решений.

— Год, — глухо произнёс Гаэр-аш, всё так же глядя в окно. — Я подготовлю бумаги об окончании вашей троицей Академии Некромантии, как ты и хотел — сдадите всё на три месяца раньше. Год вам на… погулять. Год, Норт, не больше. Через год ты вернёшься в столицу и начнёшь подготовку, я подберу нужных учителей. Спустя пять лет от сегодняшнего дня ты взойдешь на престол, и мне плевать — будешь ты на тот момент готов править или нет.

Плевать или нет, но Гаэр-аш ждал ответа. И Норт ответил:

— Хорошо.

Ректор шумно выдохнул и промолчал. Несмотря на то, что он казался стоящим идеально прямо, появилось жуткое ощущение, что на его плечи теперь давит груз ответственности. И это была огромная ответственность, мы все это понимали.

— Народу будет объявлено, что король тихо отошёл в мир иной ночью, во сне, — как-то совершенно отрешённо произнёс Гаэр-аш. — Траур и похоронная процессия предполагают присутствие всей семьи. На период траура Риаллин нужно будет скрыть. К сожалению, держать её здесь оказалось не столь безопасно, как мы думали.

— Я побуду в убежище дяди Тадора, о нём никто не знает, — вставила я. — И оно неподалеку от столицы.

Ректор повернулся, взглянул на меня и кивнул, соглашаясь.