— Я побуду в убежище дяди Тадора, о нём никто не знает, — вставила я. — И оно неподалеку от столицы.

Ректор повернулся, взглянул на меня и кивнул, соглашаясь.

* * *

Собралась я быстро, несколько платьев, рюкзак артефактора, аккуратно упаковав, захватила все книги, что Гаэр-аш доставил для меня из развалин древних библиотек Хешисаи, и камень лорда Эллохара, с ним я практически никогда не расставалась больше, просто носить приходилось постоянно во внутренних карманах — я очень боялась, что пытаясь приделать цепочку или кулон, случайно поврежу артефакт, а уверенности в своих силах пока что не было.

Когда вышла из спальни меня ожидал Гаэр-аш и два изменённых боевых умертвия.

— Так, на всякий случай, — обозначил их присутствие глава Некроса.

Вспыхнуло синее пламя.

Я зажмурилась на краткий миг и не распахнула ресниц, даже когда ректор, подойдя, взял за локоть, придерживая.

Головокружительный перенос и мы оказались возле давно разграбленного и разрушенного дома дяди Тадора. Я огляделась, прижимая к себе весь свой нехитрый скарб, увидела во мраке очертания знакомой горы, и указала на неё. Ректор вновь призвал огонь.

* * *

Когда мы оказались у подножия скалы, я неловко прошла вперёд и прикоснулась ладонью к сотворённому исключительно природой камню. Скала содрогнулась, открывая проход, ректор придержал меня и уверенно вошёл первым, зажигая как магические огни, так и заготовленные висящие по стенам факелы. В свете пламени стали видны следы запустения, пыль на столах и мебели, паутина в углу, камин, который на моей памяти вообще никогда не топили.

— Уверена, что хочешь остаться здесь? — брезгливо стерев пыль со стола и растирая её пальцами, поинтересовался Гаэр-аш.

А я, не отвечая на его вопрос, задала собственный:

— Вы сильно злитесь на Норта?

Лорд Гаэр-аш усмехнулся, призвав заклинание ветра уничтожил всю пыль одним движением, тяжело опустился в кресло у закопчённого камина, улыбнулся мне и произнёс:

— Нет, Риа, я не злюсь, Норт прав, и я с одной стороны прекрасно это понимаю, с другой — фактически горжусь братом. 

— Почему? — тихо спросила, пройдя к столу и выкладывая на него вещи и книги.

— Потому что, — ректор вновь вздохнул: — Норт уже сейчас прекрасно понимает, что его отец, принадлежащий к одной из богатейших торговых династий будет блюсти интересы торговцев, а родственники по линии матери начнут рвать Армерию на части, стараясь заполучить наиболее «жирный кусок пирога». Норт умён, Риа, умён и вместе с тем не достаточно жёсток, чтобы грубо ставить на место зарвавшихся аристократов по причине того, что это его родственники.

Я медленно опустилась на стул, внимательно слушая, и Гаэр-аш продолжил:

— В политике нет ничего хорошего, Риа, но есть очень чёткая градация между теми, кто стремится что-то сделать для своей страны, и теми, чья цель исключительно наполнение собственного кошелька. Норт принял верное решение, я прекрасно понимаю это, и в то же время — я зол, да. Потому что то, чего я пытался избежать всеми силами, настигло меня и обрушилось со всей очевидностью необходимости это принять.

Он невесело усмехнулся и добавил:

— Мы с тобой очень похожи только в одном, моё сокровище, мы оба хотим свободы, и оба отчётливо понимаем, что не получим её никогда. Жизнь потрясающая штука, не правда ли?

— И всё же она потрясающая, — возразила я.

— Тебе лучше знать, последний маг Жизни, — усмехнулся Гаэр-аш.

И поднявшись, направился к выходу, бросив через плечо:

— Постарайся не выходить.