|
Эти атеисты, они ничего не знают. Конечно, есть ад, геенна огненная и вечное проклятие, — сказал он, глядя на темную бурную воду, на молнии и фонари, качающиеся над черными сваями Дворцового мола, — конечно, есть адские муки. — И рай тоже, — тревожно сказала Роз. Дождь лил, не переставая. — Может быть, — ответил Малыш, — может быть. Малыш промок до костей, брюки прилипли к его худым ногам; он поднимался по длинной, не покрытой дорожкой лестнице к себе в комнату в пансионе Билли. Перила шатались под его рукой, и, когда он открыл дверь и увидел, что все ребята здесь и курят, сидя на его медной кровати, он гневно крикнул: — Когда же починят перила? Ведь это опасно. В конце концов, кто-нибудь свалится. Шторы не были опущены, и за закрытым окном, на фоне серых крыш, доходящих до самого моря, полыхали последние молнии. Малыш подошел к своей кровати и смахнул с нее крошки булки с колбасой, которую ел Кьюбит. — Что это тут, — спросил он, — собрание? — Да неладно со взносами, Пинки, — ответил Кьюбит, — двое не заплатили. Бруер и Тейт. Они говорят, что теперь, раз Кайта не стало... — Давай порежем их, Пинки? — предложил Дэллоу. Спайсер стоял у окна и смотрел на грозу. Он промолчал, глядя на молнии, разрывающие небо. — Спроси Спайсера, — ответил Малыш, — он последнее время что-то много раздумывает. Все обернулись и посмотрели на Спайсера. Спайсер сказал: — Может, пока что не надо так нажимать. Вы же знаете, многие ребята смылись, когда Кайта убили. — Давай, давай, — сказал Малыш. — Послушайте-ка его. Таких, как он, называют философами. — Ну что ж, — сердито возразил Спайсер. — Есть свобода слова в этой шайке или нет? Потому они и смылись, что не могли себе представить, как это такой шкет будет управлять всей лавочкой. Малыш сидел на кровати и смотрел на него, засунув руки в мокрые карманы. Один только раз он вздрогнул от озноба. — Я всегда был против убийства, — продолжал Спайсер. — Мне наплевать, пусть все это знают. На что нужна месть? Подумаешь, благородство какое! — Ты просто злишься и трусишь, — сказал Малыш. Спайсер вышел на середину комнаты. — Слушай, Пинки, — сказал он. — Будь благоразумен. — Он обратился ко всем: — Будьте благоразумны. — А ведь кое в чем он прав, — неожиданно вставил Кьюбит. — Нам повезло, что все мы так выскочили. Незачем привлекать к себе внимание. Лучше на время оставить Бруера и Тейта в покое. Малыш встал. К его мокрому костюму прилипло несколько крошек. — Ты готов, Дэллоу? — спросил он. — На все, что ты скажешь. Пинки, — ответил Дэллоу, улыбаясь, как большая преданная собака. — Куда ты идешь, Пинки? — спросил Спайсер. — Хочу сходить к Бруеру. Кьюбит сказал: — Ты ведешь себя так, как будто мы убили Хейла в прошлом году, а не на прошлой неделе. Нам надо быть осторожными. — Это дело конченное, — сказал Малыш — Вы слышали заключение суда. Он умер своей смертью, — добавил он, глядя в окно на затихающую грозу. — А ты забыл об этой девчонке из кафе Сноу? Из-за нее нас могут повесить. — Девчонку я беру на себя. Она ничего не скажет. |
