|
Так, значит, у него были вросшие ногти на пальцах ног. Вряд ли это нужно знать. — Вы очень с ним дружили? — Да нет, мы познакомились как раз в тот день. Но он мне понравился. Он был настоящий джентльмен. Если бы я ненадолго не отлучилась, с ним бы этого не произошло. — Она выпятила грудь. — При мне с ним не случилось бы ничего плохого. — Вы кончили читать заключение, миссис Арнольд? — Он ведь обо всем упоминает, этот ваш доктор, правда? Синяки и ушибы поверхностные, на предплечьях — что бы это значило? Что вы об этом думаете, инспектор? — Да ровно ничего. Праздничная толпа, вот и все. Его толкали то здесь, то там. — Ну уж бросьте, — сказала Айда, — бросьте. — Она вспылила. — Будьте же человеком! Гуляли вы сами когда-нибудь в праздник? Где вы видели такую толпу? В Брайтоне достаточно места. Это не эскалатор в метро. Я была здесь. Я знаю. Инспектор упрямо сказал: — Вы что-то вообразили себе, миссис Арнольд. — Значит, полиция ничего не хочет делать? Вы не допросите эту девушку из кафе Сноу? — Дело закончено, миссис Арнольд. И даже если это было самоубийство, зачем бередить старые раны? — Кто-то довел его... Может быть, это совсем и не самоубийство... может быть... — Я уже сказал вам, миссис Арнольд, дело закончено. — Это вы так думаете, — возразила Айда. Она встала, движением подбородка подозвала Фила. — Оно и наполовину не закончено. Мы еще увидимся. — Стоя в дверях, она оглянулась на пожилого человека за письменным столом, угрожая ему своей непреклонной жизнеспособностью. — А может быть, и нет, — продолжала она. — Я обойдусь своими силами. Не нужна мне ваша полиция. — Полицейские в приемной беспокойно задвигались, кто-то засмеялся, кто-то уронил банку с сапожной мазью. — У меня есть друзья. Ее друзья... Они были повсюду в ярком сверкающем воздухе Брайтона. Они послушно сопровождали своих жен к торговцам рыбой, они несли на пляж детские ведерки, они слонялись вокруг баров, ожидая часа открытия, они платили пенни за то, чтобы посмотреть в стереоскоп «Ночи любви» на молу. Ей стоило только обратиться к кому-нибудь, потому что на стороне Айды Арнольд была правда. Веселая, здоровая, Айда могла даже немного развлечься с лучшими из них. Она любила позабавиться, не стесняясь, несла свою пышную грудь по Олд-Стейн, но достаточно было взглянуть на нее, чтобы сразу понять: на эту женщину можно положиться. Она не станет сплетничать вашей жене, не станет напоминать вам на следующее утро то, что вы хотели бы забыть; честная и добрая, она принадлежала к людям многочисленного среднего, уважающего законы класса; ее развлечения были их развлечениями, ее суеверия их суевериями (дощечка на колесиках, царапающая полировку стола, и соль, брошенная через плечо), и ее человеколюбие было такое же, как у всех... — Расходы растут, — сказала Айда. — Ничего. Все будет в порядке после бегов. — Ты что, знаешь, кто выиграет? — Из самого верного источника. А то бы я так не сказала. Бедный Фред. — Скажи уж по-приятельски, — взмолился мистер Коркери. — Все в свое время, — ответила Айда. — Будь хорошим мальчиком, ты не знаешь, что еще может произойти. — Неужели ты все еще думаешь?.. — стал допытываться мистер Коркери. — После того что написал врач? — Я никогда не обращала внимания на врачей. — Но почему? — Мы должны все выяснить. |
