По предварительной договоренности с Гансом Миллером ни Левьену, ни Риччи решено было не сообщать о визите Клода Реналя в женевскую резиденцию Сэндерса, равно как и о сведениях, доставленных им из Франции и Италии. Таким образом, ни тот ни другой не знали, что полиция напала на их след. Последним вопросом Сэндерс пытался убить сразу двух зайцев: во‑первых, нагнать побольше страху на Левьена и поставить его на место и, во‑вторых, проверить благонадежность Миллера. Судя по реакции француза, обе цели были достигнуты. Левьена трясло от страха – значит, Миллер остался верен Сэндерсу и не проговорился сообщникам о визите Реналя в Женеву. Искоса взглянув на таксиста, Сэндерс заметил, что тот безучастно смотрит в окно.

– Вы что, следили за мной? – Голос француза дрожал от волнения.

– Это вас не касается, Левьен, – грубо отрезал Сэндерс. – И учтите, если вы еще раз позволите себе нарушить инструкцию, будете иметь дело лично с майором Гроссом. Надеюсь, вам ясно, Левьен? – Тот судорожно кивнул. Сэндерс резко повернулся к двум другим двойникам. – Еще есть у кого‑нибудь вопросы?

Миллер продолжал смотреть в окно.

– Есть, – внезапно подал голос Риччи. – У меня вопрос, Сэндерс.

– Да? – Сэндерс насторожился.

Маленькие глазки миланца пристально смотрели ему в лицо. Он вдруг понял, что за эти два дня слышит голос Риччи впервые.

– Говорите, Риччи! – потребовал Сэндерс.

– Кто были те двое? – сощурившись, спросил итальянец.

– Двое? Какие двое? – Сэндерс не сразу понял, о ком идет речь.

– Те двое, с которыми вы больше часа разговаривали на улице.

Сэндерс уже сообразил, что этот пронырливый итальянец имеет в виду Кигана и Диверса. Неужели следил? Или это чистая случайность?.. Сэндерс почувствовал, как волна гнева вновь поднимается в его душе. Риччи вторгся в нечто запретное, и сейчас он за это поплатится.

– Эти парни из полиции, – тихо, но четко произнес Сэндерс. – Надеюсь, вас устроит такой ответ, Риччи?

– Не совсем, – в тон ему отозвался итальянец, не сводя с босса пристального взгляда.

– Какая досада! – воскликнул Сэндерс, всплеснув руками. Глаза его метали молнии. – Мне кажется, Риччи, у вас что‑то с мозгами. На память не жалуетесь?

– Инструкцию я помню хорошо, – твердо ответил Риччи, – но поймите, Сэндерс, исход операции мне небезразличен. Вы же знаете, что нас ждет в случае провала.

– А, так вас беспокоит ваша собственная шкура! Что ж, это вполне естественно для такого типа, как вы. А я бы все‑таки обратил ваше внимание на память. Представляете, Миллер, – Сэндерс повернулся к таксисту, – наш дражайший синьор Риччи совершенно не помнит, как зовут его собственную дочь! – Он снова уставился на итальянца. – Так как же, Риччи, – Ева или все‑таки Джоанна?

Риччи издал гортанный звук, похожий на рычание. Рука его скользнула в карман.

– Стоять! – рявкнул Сэндерс. В руке он сжимал пистолет. – Еще одно движение, и я разнесу твою башку на куски! Мерзавец!..

Риччи затравленно взирал на босса. Его маленькие, как у хорька, глазки злобно сверкали на смуглом лице. Южный темперамент готов был выплеснуться наружу, но усилием воли он сдержал себя. Рука его вернулась в прежнее положение.

– Так‑то оно лучше, Риччи, – сухо произнес Сэндерс, пряча пистолет. – И нечего таращить на меня глаза – я знаю о вас все. А теперь проваливайте – оба! – Приказ относился к Риччи и Левьену. – И чтоб носа не показывали из своего номера! Ясно? У меня еще много дел, и на вас тратить свое драгоценное время я не намерен.