Сначала встретил меня настороженно, но как только услыхал твое имя, схватил за руку и насильно затащил в свою хибару. Знаешь, сколько у него детей? Шестеро!
– Не может быть! – в свою очередь рассмеялся Сэндерс.
– Примерный отец семейства, и жена у него, такая дородная, раза в два шире и выше его. Как же ее… Клара!
– Клара Бейтс! Как же, помню – миниатюрная танцовщица из «Ночного рыцаря». Был такой дешевый ресторанчик, в двух кварталах отсюда.
– Что касается миниатюрности, у меня есть некоторые сомнения, – возразил было Реналь, но Сэндерс перебил его:
– Быстро сговорились?
– Как бы не так! Торговались добрых полчаса. Зато когда он увидел десятифунтовый банкнот, сразу же стал клясться и божиться, что ты лучший фараон из всей этой своры сыскных псов и что для тебя он готов зарезать хоть самого премьер‑министра – если, конечно, ты этого пожелаешь.
– А ты знаешь, Клод, он действительно способен на многое. Джек
– своего рода гений преступного мира, мозги у него работают на всю катушку.
– Идут, – внезапно произнес Пеллони, пристально всматриваясь в окно. Сэндерс и Реналь тут же присоединились к нему.
По узкой улочке шли двое подвыпивших мужчин.
– Шарль Левьен заметил их, только когда они оказались ярдах в десяти от него, и обернулся на звук шагов.
– Это он! – прохрипел один из мужчин, ткнув в Левьена грязным толстым пальцем. – Я узнал его!
– Врешь! – вытаращил глаза второй.
– Провалиться мне на этом месте, Сэм, если я вру! Да он же, клянусь потрохами моей псины!
– Тогда, Джон, – заскрежетал зубами Сэм, – пусть заказывает гробовщика.
Они обступили Левьена с двух сторон. От обоих сильно разило перегаром.
– Что вам от меня нужно? – с дрожью в голосе спросил француз, бледнея.
– Я видел, как он утром выходил от твоей крали, когда ты был в отъезде. Помнишь свою отлучку в Ньюкасл, Сэм?
– Еще бы! – отозвался тот, поглаживая огромный волосатый кулак.
– Чуяло мое сердце, что эта шлюха снюхается с каким‑нибудь проходимцем!..
– Вы меня с кем‑то путаете, господа, – попытался защищаться Левьен, но Сэм сграбастал его мощной пятерней за ворот пиджака.
– Молчи, ублюдок! – прорычал он, прижимая несчастного француза к стене. – Я подобных выходок не прощаю. Никогда!
– Оставьте меня! – завизжал Левьен в исступлении. – Полиция!
Мощный удар в лоб оборвал его вопль, голова Шарля Левьена, отброшенная кулаком Сэма, словно мяч, глухо стукнулась о бетонную стену, алая струйка крови потекла по затылку. Француз закатил глаза и беззвучно осел на тротуар.
– Дай‑ка я ему добавлю! – прохрипел Сэм, распаляясь от вида крови и занося ногу для следующего удара.
– Ладно, Сэм, оставь его, – оттащил в сторону приятеля Джон. – Хватит, он свое получил. Пойдем, пока фараоны не нагрянули.
Как только они скрылись, из подъезда показался Сэндерс. Быстро пересек улицу и склонился над безжизненным телом. Опытным взглядом профессионала окинул пространство по обе стороны от места происшествия. Ни души.
Левьен не подавал признаков жизни. «Ловко они его обработали, – восхитился Сэндерс. – Лихих головорезов держит при себе Джек!.. Да жив ли он, черт побери?» Он приложил ухо к груди Левьена, но ударов сердца не услышал. Сэндерс похолодел. Этого еще не хватало!.. Да нет же, он дышит, это видно даже слепому! Но сердце… Сэндерс снова склонился над телом Левьена. |