– Вы вправе выбирать, – пожал тот плечами и снова потянулся к пистолету.

– Не двигаться! – прогремел властный голос Сэндерса. – Уберите руку, Риччи!

Риччи замер. Краем глаза он видел в проеме дальнего окна неподвижную фигуру Сэндерса. Тот перекинул ноги через подоконник и ловко спрыгнул на пол, продолжая держать итальянца под прицелом. Воспользовавшись моментом, Миллер буквально вырвал оружие из рук Левьена. Французу и в голову не пришло оказать ему сопротивление.

– Кретин! – выругался Риччи и ринулся к пистолету, но Сэндерс опередил его. Пуля звонко цокнула о мрамор каминной полки и, отрикошетив, поцарапала щеку итальянцу. Пистолет Риччи подпрыгнул, словно живой, и грохнулся на пол.

Задыхаясь от бессильной злобы, Риччи повернулся лицом к своему врагу и… расхохотался.

– Ну и рожа у вас, Сэндерс! Вы что, в осиное гнездо наведались?

Обожженное крапивой лицо Сэндерса еще больше отекло и покраснело.

– Нет, в логово к шакалам! – зло огрызнулся он. – Довольно скалить зубы!

Миллер тем временем подобрал с пола разбросанное оружие Риччи и Грифона и подошел к Сэндерсу.

– Вы чуть было не опоздали, Сэндерс, – тихо сказал он. – Риччи собрался их пытать.

– Спасибо вам, Ганс. – Сэндерс с чувством пожал швейцарцу руку.

– Вы мне очень помогли.

Миллер смущенно опустил глаза.

– Это я вас должен благодарить, – сказал он. – Вы спасли мне жизнь. И честь, – добавил швейцарец, чуть помедлив.

– Похоже, вся компания в сборе, – усмехнулся Баллард‑старший. – Надеюсь, больше гостей не предвидится?

– Ошибаетесь, мистер Баллард, – донесся от дверей мужской голос.

– Вы забыли про полицию.

Сопровождаемый пятью сотрудниками, в кабинет быстро вошел инспектор Диверс.

Глава двадцать четвертая

– Инспектор Роджер Диверс из Скотланд‑Ярда, – представился он обоим ученым. – Один из вас, если не ошибаюсь, явился из параллельного мира?

Баллард‑старший развел руками.

– Разве что‑нибудь можно скрыть от полиции? – ворчливо произнес он. – Вы не ошибаетесь, инспектор.

– Прекрасно, господа, – сказал Диверс и круто повернулся к группе двойников. – Но прежде займемся вами. Джованни Риччи, Шарль Левьен, Ли Брунсвик – вы арестованы!

– А Миллер, значит, ценой предательства заслужил себе прощение?

– язвительно заметил Риччи. – Вы уже получили свои тридцать сребреников, любезный?

– В тридцать сребреников была оценена жизнь Христа, – ответил Миллер, выдерживая презрительный взгляд итальянца, – ваши же жизни не стоят и пенса. Ганс Миллер никогда не был предателем, запомните это, Риччи.

Итальянец пожал плечами.

– Тот, кто предает, всегда предатель, – сказал он. – По‑моему, это более чем очевидно.

– Предатель лишь тот, кто предает свою совесть, – твердо возразил Миллер.

– Совесть! – скривился Риччи с усмешкой. – Совесть есть химера. Жаль, не дожил до наших дней человек, обещавший освободить нас от нее.

Шарль Левьен схватился руками за голову и застонал.

– Боже! – пробормотал он. – С кем я связался!

– Один поминает фюрера, второй – самого Господа Бога, – усмехнулся Диверс. – Ну и команду вы себе подобрали, уважаемый Сэндерс. – Инспектор крепко пожал руку кумиру своей юности.