|
Он спустился вниз, еще не совсем проснувшийся, с тяжелой головой, даже у трубки вкус был не такой, как обычно по утрам. Его удивило, что он никого не встретил ни в кухне, ни в буфетной. Зато когда он открыл дверь в столовую, он увидел всех обитателей дома в сборе, застывших словно на торжественной церемонии или перед объективом фотоаппарата. M м Отар взглянула на него с неудовольствием и укором, видимо, за его шумное ночное возвращение. Печальная дама сидела в кресле и, подобно умирающей, казалось, была далека от этой низменной действительности. Супруги Моссле, должно быть, сегодня в первый раз поссорились, они избегали смотреть друг на друга и считали весь мир повинным в своей ссоре. Даже молоденькая Ирма была на себя непохожа, словно ее вымочили в уксусе. – Добрый день! – бросил Мегрэ как можно приветливее. Никто не отозвался и даже не кивнул в ответ на его слова. В эту минуту открылась дверь гостиной, и комиссар полиции, весьма довольный собой, протянул руку знаменитому коллеге. – Входите, пожалуйста. Я так и думал, что застану вас еще в постели. Дверь за ними закрылась. Они были вдвоем в гостиной, печку недавно разожгли, и она еще дымила. В окно Мегрэ увидел серую набережную, где хозяйничал ветер, набегавшие волны вздымали целые облака водяной пыли. – Да, я что то раскис, – проворчал он. Заметив усмешку комиссара, Мегрэ решил показать, что его не проведешь. Правда, вчера он упустил это из виду, но сейчас сразу сообразил. – Да, верно, Гюстав Щербатый околачивался там, а за ним по пятам шел ваш агент. И этот агент рассказал вам… – Уверяю вас, я не собирался даже намекать на… Болван! Итак, он считал, что Мегрэ провел вечер с этими девчонками только ради… – Я позволил себе побеспокоить вас сегодня утром, потому что дьеппская полиция обнаружила нечто весьма, на мой взгляд, сенсационное. Мегрэ по привычке разгреб кочергой уголь. Он охотно выпил бы чего нибудь освежающего лимонного сока например. – Вы ничего не заметили, когда спустились вниз? – спросил комиссар, восхищенный своим успехом, точно актер, которого уже вызывала публика и который готовится произнести свой лучший монолог. – Вы имеете в виду обитателей пансиона, которые ждут в столовой? – Да, я нашел нужным собрать их в одну комнату, помешать им разгуливать взад и вперед… Я хочу сообщить вам новость, которая, может быть, удивит вас: убийцей Жанны Фенар был кто то из них! Но в такое утро нужна была более потрясающая новость, чтобы вывести Мегрэ из оцепенения. Он только бросил на комиссара тяжелый, рассеянный взгляд. Тот был бы немало удивлен, узнав, что в эту самую минуту бывшего комиссара уголовной полиции больше всего интересовало название городишка, которое кончалось на «уа». – Взгляните вот на это. Не бойтесь: если тут и были отпечатки пальцев, они смыты: ведь это пролежало под дождем долгие часы. Мегрэ увидел ставшую уже привычной картонную карточку с завитушками вокруг слова «МЕНЮ». Названия блюд, написанные от руки, расплылись под дождем, хотя еще можно было различить: «Суп из щавеля… Макрель в горчичном соусе…» – Это наше позавчерашнее меню, – заметил Мегрэ без малейшего удивления. – Да, мне это сейчас сказали. Итак, есть уже нечто определенное: это меню из пансиона Отар, написанное позавчера, то есть накануне убийства. Так вот, его нашли совершенно случайно сегодня утром на тротуаре на улице Диг, примерно в трех метрах от того места, где была убита Жанна. – Ну понятно, – бросил Мегрэ. – Вы со мной согласны? Вы заметили, что вчера вечером я не поторопился арестовать Щербатого, несмотря на его прошлое, как, несомненно, сделали бы некоторые на моем месте. Мой метод, как я вам уже сказал, – не торопиться с выводами. |
