– Извини… – изумленно сказал Дэвид. Лорел оглянулась.

– К твоему сведению, я скоро зацвету. Через два‑три дня.

Он кашлянул, скрывая улыбку, поползшую по губам, однако у него ничего не вышло.

– Ладно, не притворяйся. Я же знаю, что тебе нравится мой цветок. Теперь я хотя бы в курсе, что со мной происходит. Только спина побаливает при любом прикосновении.

– Я буду очень осторожен. – Он склонился к ней для очередного поцелуя.

Неожиданно дверь лаборатории с грохотом распахнулась, через секунду оттуда донесся оглушительный звон пожарной сигнализации, повалил густой синий дым, и надсадно кашляющие ученики выбежали в коридор.

– Скорее! Скорее! – кричала мисс Персон, поспешно выгоняя старшеклассников из лаборатории.

Синие клубы поползли по коридору, и кто‑то врубил общую сигнализацию по всему зданию. Ученики ринулись к пожарным выходам.

Дэвид и Лорел медленно встали на ноги.

– Ну, угадай с трех раз, кто задымил всю школу? – лукаво произнес он.

Они глянули друг на друга и расхохотались.

Лорел стояла у зеркала в спальне и рассматривала свое отражение: над плечами виднелись кончики бледно‑голубых лепестков. По возвращении папы из больницы было решено, что дома Лорел не должна стесняться своей истинной сущности… Однако решить – это одно, а действительно спуститься вниз с цветком за спиной – это совсем другое. Она собиралась выходить в школу через полчаса, поэтому все‑таки лучше связать лепестки. Наверное, папа расстроится, зато мама возражать не станет.

Лорел задумчиво теребила в руках шарф. В этом году она уже знала, что цветение – это не какая‑то страшная болезнь, но все равно испытывала необъяснимое волнение.

Стиснув зубы, девушка намотала шарф на запястье.

«Да, я фея и не стесняюсь этого!» – заявила она своему отражению и отправилась к двери.

Сначала Лорел спускалась по лестнице на цыпочках, а затем, не желая красться в собственном доме, будто воришка, громко затопала по ступеням.

– Ух ты!

У подножия лестницы стоял Дэвид и потрясенно смотрел на нее. Он не удержался и на миг взглянул на оголенный пупок Лорел – из‑за цветка ее рубашка задралась не только сзади, но и чуть‑чуть спереди. Такие изменения в одежде Дэвиду определенно нравились, а вот Лорел за год успела забыть, как неудобно, когда подвернутая рубашка давит на крохотные лепестки у основания цветка. Несколько привезенных из Авалона топов с низкими вырезами на спине, идеально подходящих для цветка, к сожалению, так и остались висеть на вешалке: для школы они явно не подошли бы.

– А ты откуда? – спросила Лорел.

– И тебе тоже доброе утро, – ответил Дэвид, вскинув бровь.

– Извини, просто не ожидала тебя здесь увидеть.

– Я уже вчера знал, что ты вот‑вот зацветешь, поэтому на всякий случай решил подъехать. Вдруг помощь потребуется.

Лорел с улыбкой обняла его. На самом деле Дэвид приехал посмотреть на распустившийся цветок, но она все равно обрадовалась.

Они вошли в кухню. Мама возилась с кофеваркой, старательно глядя в сторону. Однако, пока она наливала себе кофе, пару раз мельком посмотрела на дочь.

Ссора в магазине не повлияла на отношения Лорел с матерью: ни взаимных упреков, ни извинений – будто бы ничего и не было. И от этого почему‑то становилось противно. Видимо, они обе надеялись, что ситуация разрешится сама собой, да только она все не разрешалась.

– А где папа? – спросила Лорел.

Сквозь дверной проем из гостиной донесся шелест газеты.

– Я тут, – рассеянно ответил папа.

– Ваша дочь зацвела, – крикнул ему Дэвид. Папа мигом оказался в кухне.