А лица, вынесшие подобный приговор, — убийцы в судейских мантиях.
СТОУН. Мистер Маршалл, вы впадаете в крайности. Гарантий непогрешимости закона быть не может. Мы принимаем все мыслимые предосторожности, но абсолютных гарантий нет… Возьмем самый трагический пример. Человека признали виновным в убийстве. Продолжим пример: его казнили. Доведем пример до конца: через десять лет выясняется, что он был невиновен. Что из этого следует? (После паузы, сардонически). Ровно ничего! Работа административной машины любого сложного общества не обходится без несчастных случаев. Сам факт существования в рамках цивилизованного общества автоматически предполагает, что человек мирится с незначительной вероятностью того, что он станет жертвой несчастного случая в результате погрешностей общественного механизма. Но единичные осечки правосудия не дают оснований осуждать англосаксонскую систему правосудия в целом и его применение на практике… Разбираемый случай прост и ясен. Речь идет об обвинении в убийстве. Может ли проситель представить нам доказательства своей невиновности? Конкретное, убедительное доказательство? Ответьте прямо на мой вопрос. Есть у вас такие доказательства?
МАРШАЛЛ. Нет. Таких доказательств у нас нет.
СТОУН. Ну что же, картина ясна. Доказательств у вас нет. А теперь, мистер Хилл, мы хотели бы выслушать вас.
ДЖО. Я не знал бакалейщика Хендерсона. Я его в глаза не видел. Я ни разу не был в его бакалейной лавке. Я ничего не знаю об обстоятельствах убийства. Таковы факты… Что еще я могу сказать? Моя жизнь в ваших руках. Вы можете убить меня, но позор падет на вашу голову.
СТОУН. Ваш адвокат много говорил о том, что ваше дело связано с социальными проблемами. Но мы не…
ДЖО. Мой адвокат говорит, что, если я умру, осужденный за злодейское преступление, которого я не совершал, профсоюзному движению будет нанесен сильнейший удар. Но он не прав. Движение будет шириться и крепнуть.
СТОУН. Откуда у вас такая уверенность?
ДЖО. Для того, чтобы жить, человек должен работать. А работая, он должен стремиться к объединению. Вы не сможете разогнать или уничтожить профсоюзы, как рабочий не сможет перестать трудиться и зарабатывать на хлеб. Иного пути у него нет. Он должен трудиться и должен искать организационные формы борьбы. Это закон, который каждый рабочий чует нутром. Это необходимо, как дыхание. Неизбежно.
СТОУН. А где это вы научились так складно говорить?
ДЖО. И вот что еще я вам скажу. Нет человека, у которого хватило бы сил сломить мужество рабочих Соединенных Штатов. А если такой человек появится, то американская свобода умрет.
УИД (зовет). Конвойный!
<sup>Входит конвойный. </sup>
Уведите заключенного.
<sup>Конвойный надевает Джо наручники. Уид обращается к Джо и Маршаллу.</sup>
Вы оба подождите в приемной.
<sup>Джо Маршалл и конвойный переходят на затемненную часть сцены и на протяжении последующего эпизода стоят неподвижно.</sup>
БИРД. Он невиновен. Человек, который так думает и говорит, не мог совершить убийство в корыстных целях. Я готов допустить, что он совершит десять убийств во имя того, что он в своем заблуждении считает благом для профсоюза. Но он не способен совершить убийство ради денег. Он невиновен. Он должен жить.
СТОУН. А почему же на заседании Верховного суда вы не голосовали за отмену решения суда первой инстанции?
БИРД. В Верховном суде функции мои были ограничены. Я рассматривал процесс только под углом зрения его законности. Но лично я считал, что суд не был справедливым. Соблюдение юридических процедур и справедливый суд — это далеко не всегда одно и то же.
СТОУН. Вы меня поражаете! И вы ведь всерьез верите в то, что говорите!
<sup>Бирд отходит в сторону и становится спиной к остальным. |