Он приложил большой палец к сенсору.

– В Кенийской библиотеке Макмиллана на Земле этот отпечаток откроет доступ к материалам о К'Тани Нгаи, повелительнице Черной Империи.

Библиотечному компьютеру на Пелоране VII закажите материал о Шарин Д'Амато, которая, по слухам, является там на кладбище космонавтов. Кода доступа не требуется.

Он вернул мне компьютер.

– И все эти мифические фигуры есть на портретах? – спросил я.

Он утвердительно кивнул.

– Мифы могут быть разные, но женщина на портретах – одна и та же.

– Вы совершенно уверены?

– Стал бы я просить вас об одолжении и при этом лгать?

– Не стали бы, – согласился я. – Спасибо за помощь.

– Рад помочь, – он достал карточку, сунул в мой компьютер и тут же вынул. – Это мой адрес на Дальнем Лондоне, и номер видеофона. Свяжитесь, когда будете готовы говорить о деле.

Он поднялся.

– Наш разговор окончен, и я вас покидаю. Надеюсь, вы меня простите, но правду сказать, от здешних запахов меня уже тошнит.

– Один вопрос! Последний! – воскликнул я с таким жаром, что из‑за соседних столиков на меня оглянулись с новым удивлением, а официант – сердито.

– Только один, Леонардо, – ответил он. – Есть все‑таки разница между жестом добрых намерений и филантропией.

– Почему ее изображают только неизвестные художники?

– Я бы не сказал, что они неизвестны, – сказал Венциа. – Некоторые даже знамениты. Насколько я понял, этот Килкуллен прославился, как герой войны, а парень с Патагонии IV, по общему мнению, был величайшим воздушным акробатом своего времени.

– Но они не известны, как художники, – настаивал я.

– Это правда, – кивнул он. Похоже, я его опять удивил. – Хороший вопрос, Леонардо.

– А ответ?

– Я не собираюсь отвечать.

– Но вы согласились.

– Согласился выслушать еще один вопрос, – сказал Венциа. – Я не обещал отвечать.

– Можно спросить, почему?

Он усмехнулся и покачал головой.

– Это уже второй вопрос.

И он ушел, а я остался один за столиком, гадать, почему человек, открыто заявивший, что вовсе не заинтересован в приобретении портретов таинственной незнакомки, так серьезно интересуется художниками, и почему он знает, как свои пять пальцев, больше фактов, чем Малькольм Аберкромби сумел накопить за четверть столетия.

Глава 6

В следующие две недели не произошло ничего существенного. Я не нашел ни одного нового портрета незнакомки мистера Аберкромби, и большую часть времени потратил на исследование списка имен, которые Венциа надиктовал в мой карманный компьютер.

Результаты просто сбили меня с толку. С портретов Мелаины, Эреш‑Кигал, Махи и К'Тани Нгаи, которые он назвал, смотрело одно и то же лицо нашей загадочной женщины – но когда я углубился в легенды о Мелаине, Черной Тени Смерти, то нашел еще пять, и совершенно непохожих изображений. Мне стало любопытно, я занялся исследованием образа К'Тани Нгаи, и обнаружил, что на всех портретах, кроме находящегося в Библиотеке Макмиллана, она чернокожая, часто с лапами леопарда вместо рук и ног. То же самое оказалось с Махой и Эреш‑Кигал.

Кроме них, в списке оставалась лишь Шарин Д'Амато, и я приказал библиотечному компьютеру Дальнего Лондона связаться с компьютером на Пелоране III.